Рабыни, первыми заметившие хозяина, остановились. Клавдия оглянулась и даже перепуганно ойкнула. В ответ чуть смущенный Октавиан снова фыркнул:
— Шлюха!
Вообще-то, он не имел ни малейшего права так говорить, потому что о Клавдии никакая самая придирчивая болтушка не могла бы сказать ни одного гадкого слова. Возможно, это потому, что девочка была слишком юной (хотя ее матери, неистовой Фульвии, вечно не до дочери). Тем обидней оказались слова мужа. Клавдия разрыдалась снова.
Когда к ней в комнату решилась прийти Октавия, у бедной девочки свкозь рыдания можно было разобрать только одно слово:
— За что?!
Рабыни рассказали Октавии, что произошло. Они клялись, что ни один мужчина с тех пор, как Клавдия поручена им, к девушке не подходил, та чиста и невинна. А что танцевала, так почему этого нельзя делать, ничего вольного в танце не было. Они даже показали, как именно танцевала жена Октавиана.
Октавия понимала, что в отношении брата к Клавдии кроется какая-то загадка, а потому отправилась к нему самому с тем же вопросом:
— За что? Почему ты оскорбляешь свою невинную жену?
— Мне не нужна дочь Фульвии!
— Не нужно было на ней жениться.
— Я не тронул ее.
— Это неважно, лучше бы тронул. Ты обидел саму Клавдию, так нечестно. Она не слишком умна, но она хорошая девочка. Боюсь, боги накажут тебя, Гай.
Если бы она знала, насколько окажется права! Боги действительно наказали Октавиана Августа, его единственная дочь Юлия, рожденная второй женой Скрибонией, оказалась столь беспутной, что была даже изгнана из Рима. Через много лет, проклиная непотребное поведение дочери, Октавиан Август вспомнил слова сестры.
Но он все равно развелся с Клавдией, причем сделал это в крайне оскорбительной форме. На следующий же день Клавдия была отправлена домой уже без шести рабынь-надсмотрщиц, зато с письмом от бывшего зятя к бывшей теще:
«Я возвращаю тебе дочь, Фульвия. Она по-прежнему девственна».
От расцарапанного лица Октавиана спасло только то, что он снова уехал из Рима, вероятно и впрямь опасаясь встречи со своей неистовой бывшей тещей. Фульвия выместила злость на Клавдии, отчего девочка несколько дней не могла показаться на улице, а потом вдруг исчезла!
Вместе с ней исчез и Луций Антоний. Друг Октавиана Меценат, узнав об этом, покачал головой:
— Не натворили бы беды…
Агриппа успокоил консула:
— Ерунда, справимся.
Недовольных политикой и правлением Октавиана и в Риме и вокруг него имелось немало. Прошло довольно много времени, прежде чем все противники нового консула осознали, что лучше быть с ним, чем против, и угомонились. А тогда Фульвии и Луцию Антонию не понадобилось много усилий, чтобы набрать достаточное для выступления против Октавиана войско. Деньги дала Фульвия.