Помню слабость, помню, как меня отчаянно тошнило, выворачивая наизнанку. Затем помню чьи-то руки, похоже, это были Сенечка и пир, а затем долгожданное забытье и тишина, опять тишина.
— Где мы? — Потолки были белые, простыни чистые, а Дмитрий, сидевший с ногами на подоконнике и с тоской наблюдающий за бегущими по небу облаками, побрит и в чистой одежде.
— Классная иллюзия, — оторвавшись от созерцания неба, улыбнулся пир. — Мы в трехстах метрах под землей, а за окном будто облака. Конец клаустрофобии, я бы сказал, а заодно депрессии и прочей хвори.
— И все же? — Говорить было сложно, но еще сложнее было находиться в неведении, так что пришлось настоять.
— Дядя, очнулся. — В палату ворвался Мишаня. Розовощекий, причесанный. В новой куртке с нагрудными карманами и нашивкой в виде клоуна и в джинсах. Розовые женские кроссовки воришка себе, впрочем, оставил, и оттого выглядел теперь еще более нелепо, чем раньше.
— Мы на территориях, — дал невнятный ответ Дима. — Подземное поселение в тридцати километрах от Питера. Строилось выживальщиками или на их финансирование, еще в ту пору, когда у планеты со здоровьем было все хорошо. Многие особо одаренные гигантские деньги сюда вложили, построили убежище первого класса, запаслись горючкой и снедью, и, как ни странно, они оказались правы. Пригодилось. По сути, это поселение с замкнутым циклом. Обработка воды, воздуха, производство пищи и медикаментов. Всего около полутысячи человек. Я в шоке, брат, я в шоке…
— А что команда Звягина?
— Лишившись командира, они, наверное, решили отойти и посмотреть, что будет. — Пожал плечами пир. — Между нами, Сенечка до сих пор полагает, что это именно спецура его мотоцикл со двора свела, хотя зачем, объяснить не может. Чувствую, говорит, и все тут.
Место, где я оказался, и правда было больничной палатой, однако выгодно отличалось от той, в которой я оказался в самом начале пути. Свет был мягкий, запахи приятны, хоть и отдавали чем-то сильно специфичным, а в самой палате, о чудо, работал кондиционер.
— Как мы здесь оказались? — наконец вымолвил я и попытался подняться с кровати, но пир придавил мои плечи к матрацу и отрицательно покачал головой.
— Нельзя тебе вставать. Лежать да супчик куриный хлебать, не меньше недели. Так местный эскулап сказал. И скажу тебе, он вполне настоящий. И халат у него был, и стетоскоп, и ворох таблеток…
— Ты не ответил на мой вопрос. — Общие фразы моего товарища касаемо нашего местоположения и того способа, коим мы покинули город, начали меня раздражать, что я тут же и озвучил Диме.