Сняв шляпу, водитель зло бросил ее на заднее сиденье, обнажив лысую голову с уродливым квадратным шрамом. Опустив воротник плаща, он с неудовольствием взглянул на круговой ожог на шее, обвивающей ее будто ошейник. Очки мужчина оставил, лишь поправив небрежным жестом, и, вновь ускорив машину, понесся вслед за ускользающим сигналом маячка. У базы были свои соображения по поводу объекта, у незнакомца другие. В чем-то они были похожи, но и разнились они значительно.
— Будет вам семь пятниц на неделе, — бубнил водитель, шаря рукой по сиденью в поисках сигарет. — Все вам будет, вы только терпением запасайтесь, друзья сердечные. Все у вас будет, но только не сразу, а по частям.
— Стой, где стоишь. — Я вздернул автомат и хищное дуло «калаша» уставилось в узкий Сенечкин лоб. — Иначе мозги потом не соберешь, родимый.
— Тю. — Осмелевший проглот уже не играл в боязливого, затравленного зверя. Вся его напускная небрежность и неряшливость куда-то вдруг подевались, и обтрепанный костюмчик был на нем вроде инородного предмета. — Не гоните. Я вам дорогу не переходил, хабар ваш не присваивал, на место не претендую.
— Кончать его надо, Ханоева приспешника, — тихо, но так, чтобы адъютант коменданта услышал, поделился Дима. — Он неспроста тут. Не на прогулку, чай, выбрался. До базы день пути на машине, до рынка и того больше. Ты, Андрей, держи ушки на макушке. Не один он тут. Ой не один.
— Да ладно вам, парни. — Поразительная смена поведения у проглота меня просто изумила. Секунду назад затравленный зверь, придурковатый, в меру бестолковый и откровенно жалкий, и уже спустя мгновение адекватный, злой, хитрый и выносливый. Проглот он там или нет, но такому палец в рот не клади. Палец откусит, а затем и к горлу потянется.
— Что ладно, — пир тоже поднял автомат. — Если ты, курва, не объяснишь, что тут делаешь, то готовься уйти к покойным родичам в помойную канаву.
— А вот на родственников попрошу не переключаться, — вдруг ощерился Сенечка. — Папа мой покойный, не в пример тебе, профессором был. Преподавал в институте. Матушка член-корреспондент Академии Наук, да и у меня за плечами далеко не ПТУ.
— Ну ладно, — поспешил я разрядить обстановку. Еще секунду, и эта парочка, сцепившись в клубок, покатилась бы по бетонному полу, мутузя друг друга. — Но все равно, Семен, потрудись объяснить, какими судьбами ты в наших краях.
— Сбежал я, — легко пояснил тот. — От коменданта и всей его банды.
— Ой не ври, ради бога… — Залился гаденьким смехом Дмитрий. — У Ханоя ты был как у Христа за пазухой. Жрачка от пуза, одеяло теплое да пара гаденьких поручений в день, а в остальном свободен, как сопля в полете. Опять же статус, адъютант самого коменданта. Такого не то что тронуть, а посмотреть косо никто не отважится. И вдруг он сбежал. Не верю.