Самокопаниями, впрочем, заниматься было некогда.
— Нет, — я решительно тряхнул головой. — Не будем мы его приговаривать. Незачем патроны тратить.
— А хабар, — в ужасе зашипел Дима. — Если он за ним, то пропала моя нычка. Андрюшка, дорогой, я же ее годами копил. За такой схрон многие полжизни отдадут, если не целую.
— Ну ты же сам говорил, что он не один, — напомнил я пиру. — И пришел неспроста. Сначала узнаем, зачем пожаловал, а уж потом по обстоятельствам. Либо миром разойдемся, либо к стенке и мозги по бетону.
— А ты крут, болезный, — вдруг оскалился Дмитрий. — Только не шарил ничего, и тут такие обертоны. Никак проникся нашей собачьей жизнью.
— Не знаю, — просто пожал я плечами. — Будто подсказало что.
— Ну надеюсь, что то, что тебе подсказывает, дурного не посоветует. Эй, ты, там, — пир махнул Сенечке рукой. — Говори толком, чего приперся! Сказочка твоя про бегство из теплой уютной постельки Ханоя в этом ангаре не канает. Следил? Ну? — Автомат вильнул, и проглот на секунду зажмурился, готовясь к тому, что оружие в руках Дмитрия дернется и выплюнет стаю свинцовых пчел. Однако очереди не последовало, а время шло.
— Ну? — поддержал я Диму. — Не молчи, друг любезный. Говори честно, без утайки. Мы, конечно, не сканеры, но если на лжи поймаем, то мало не покажется.
— Говорю же, — сморщился, будто от зубной боли, оборванец. — Ушел я от Ханоя. Если быть точнее, сбежал.
— И чего так?
— Проворовался, а он спалил. Пустил трофейный тушняк налево.
— И много того тушняка было?
— Фура.
От масштабов сбагренных комендантских запасов Дмитрий удивленно присвистнул.
— А сам комендант что?
— А что он? — Сенечка показал ряд неровных желтых зубов. — Злится небось. Я как понял, что скрыть не удастся, встал на лыжи.
— А как скрыть думал? — не наигранно удивился я. — И в мирные-то времена такая пропажа вызвала бы подозрения. Сейчас и подавно.
— Да есть на кого списать. — Пожал плечами оборванец. — Ты тут, парень, вижу не местный. Банд много шарится по округе. В город соваться не рискуют, а по трассам шакалят будь здоров. Неделю назад накрыли подводу с провизией из Новгорода. Ребята там шли крепкие. Одних фризов в наем брали человек десять. Ничего, размазали по земле-матушке, как гной, и пикнуть никто не смел. Когда уж подоспели, поздно было. Пропала подвода, одни трупы вокруг.
— И правда, — кивнул Дмитрий. — Было дело. Захар тогда всполошился не на шутку. Дозор несли в три смены, и каждый пси-боец обязан был с собой АК таскать. Думали, область на область войной пошла, но нет, затихли.
— Выяснили, кто? — поинтересовался я.