— Все равно тяжко. — Выдохнув, я с благодарностью принял из Мишаниных лап флягу, жадно припал к горлышку. В итоге это оказался чистый спирт, но в тот момент это меня не смутило, и, сделав три солидных глотка, я снова откинулся на подушку.
— А ты поспи, — предложил Арсений. — Мне пока сон ни в один глаз не лезет, а как проспишься, караулить пойдешь, а я на боковую.
— А в НИИ?
— Завтра в НИИ. Если столько лет простояло, так еще несколько часов подождет.
Ночь провели сравнительно спокойно. Лично я прекрасно выспался, хоть и квартира, и обстановка были не мои. Однако что-то все-таки осталось, так как пребывать тут, в четырех стенах, периодически выскакивая на балкон покурить, или принимая на грудь грамм эдак пятьдесят из вечных запасов Димы, мне было комфортно. В один момент даже захотелось махнуть на все рукой и пожить спокойно эдак месяцок. Отойти от вечных неудобств мира без электроприборов, начать бриться каждый день, ибо позабытая мной борода очень быстро дала о себе знать, и теперь я щеголял с пятидневной щетиной.
Мишаня в команде ассимилировался вконец и день ото дня наглел, чуть ли не садясь на шею. Впрочем, и пользы от воришки было предостаточно. Туда сгонять, там посмотреть, мальчишка он был безотказный. Притерлись друг к другу Сенечка и пир, однако обоюдного недоверия не оставили. Такая получилась пестрая команда. В другой жизни и не встретились бы, наверное, а тут, погляди, даже общая цель организовалась. Правда, мысли и чаяния у всех были разные. Дмитрий поддерживал мою точку зрения и хотел разобраться в сути катастрофы, в то время как Сенечка достаточно непрозрачно намекал на старую добрую традицию использовать в научных приборах редкоземельные металлы. Приборы, те должны были быть в огромное количестве по месту моей бывшей работы, и потому, подгоняемый жаждой наживы, проглот был на ногах ни свет ни заря.
Выдвигались не спеша, осторожно выбравшись сначала из дома, а затем и выкатив со двора. Мишаню решено было оставить с пиром на квартире, и тому было несколько вполне разумных объяснений.
— Ну, во-первых, хабар, — вещал жадный Сенечка, корча страшные рожи и размахивая руками. — Хата чудо какая целая, и если кто набредет, останемся без всего.
— Ну, а во-вторых, — супился мальчишка, которому тоже страсть как хотелось поучаствовать в общем деле.
— Маневренность и бензин, — развел руками проглот. — Горючки осталось не так уж и много, а с тремя пассажирами на борту не так чтобы и покатаешься.
Оба довода были разумны, однако Мишаню не убедили, и мне, как уже, пожалуй, признанному главарю шайки, пришлось оставить его на базе в приказном порядке.