- Да, я ненавижу лачуги.
- А кроме того, кто-то пытается тебя убить.
И успешно, не так ли? - она снова посмотрела на него. - Разве я теперь не покойник? Моя работа, моя жизнь - меня всего лишили. Однажды ночью я легла спать, а когда проснулась, на мне лежал труп. И с тех пор…
- С тех пор тебе приходится выносить общество человека, которого ты ненавидишь всем сердцем, и жить без элементарных удобств.
- Яне…
- Не что? - спросил он. - Не возражаешь без душа? Без службы доставки? Без…
- У меня нет ненависти к тебе. Ты… Ты стал… Я хочу сказать, что ты…
Фиона взглянула на него и заметила слабый огонек в его глазах. И тут она все поняла:
- Ты все спланировал заранее! Ты и не собирался сдаваться! Ты пытался заставить меня понять, что другого выхода, кроме игры в прятки с полицией, не существует! И добился своего: я стала убеждать тебя в этом!
- Да, я хотел, чтобы ты сама приняла такое решение, - Ас старался удержаться от смеха.
- Я ненавижу тебя! - закричала Фиона. - Я терпеть тебя не могу! Презираю! А еще я надеюсь, что тебя признают виновным и отправят на электрический стул!
- Ну, как раз этого ты совсем не хочешь, - засмеялся Ас. - Кстати, пару секунд назад ты говорила, что забыла о ненависти ко мне.
- Я лгала, - Фиона резко встала, чтобы уйти, но он поймал край ее халата.
- Не думаю, что ты меня ненавидишь, - нежно сказал Ас.
- Ненавижу! - она тянула халат, пытаясь вырваться. - Ты самый холодный из всех, кого я когда-либо встречала. И занудный. Все, что ты делаешь, - это смотришь телепередачи про птиц. Слушаешь птиц. Глядишь на птиц. Пишешь о птицах. Думаешь о птицах.
Должно быть, она попала в цель: улыбка сползла с его лица.
Мило улыбаясь, Фиона продолжала:
- Ты думаешь, что все тебя хотят. Что ж, может, пожилые дамочки с голубыми волосами и мечтают, чтобы ты умолял их о деньгах, а мне от тебя ничего не нужно! Ты эгоист! Ты все держишь в тайне. Мне жалко женщину, которая будет настолько глупа, что согласится провести с тобой жизнь! Она замерзнет до смерти, если ляжет с тобой в одну кровать.
- Неужели? - Ас так дернул обвинительницу за край халата, что она на него упала.
Он тут же обнял ее и прижал к себе. Очевидно, из-за всего пережитого, из-за риска и волнений, их прикосновения оказались обжигающими. Казалось, руки Аса могут находиться всюду одновременно. Фиона обвила его ногами, почувствовав его язык у себя во рту.
Это было больше, чем страсть. Неужели она думала о нем все эти дни? Ждала его? Или просто сказалось отсутствие всяких контактов и отношений с людьми?
Ас целовал ее шею. Его халат распахнулся, и Фиона кожей чувствовала его грудь. Теперь их разделяла лишь тонкая ткань ее рубашки. Но, перевернувшись, они случайно нажали на пульт, и телевизор заговорил на всю комнату.