Светлану Юрьевну, вообще-то, больше волновали не лингвистические разборки, а куда подевался секретный мобильник, который она накануне оставила в столе. Сейчас его здесь не было. Она дважды пересмотрела содержимое ящика, затем заглянула под стол.
— Это ищешь? — Никита, хмуро улыбнувшись, покрутил телефон в руке.
— Ой, да…
— Так он на полу валялся, я к себе положил, чтоб крысы не утащили, — он бросил еще один добрейший взгляд на Володю, словно намекая, кто здесь крыса, — у тебя ж вроде другой был.
— Идиотизм какой-то, — разведчица старалась выглядеть пренебрежительно-спокойной, — потеряла трубку, купила другую с новой симкой. А вчера дома нашла первую. Так что теперь у меня два номера.
Объяснение, конечно, не очень, но на безрыбье…
— Рассеянная ты, — Никита протянул ей мобильник, — тебе оэсбэшник звонил, я и услышал.
— Да… Я ему этот номер дала… Спасибо.
Звонок городского телефона раздался очень вовремя. Иначе Никита мог продолжить задавать неудобные вопросы.
— Слушаю, Сапрыкин, — он ответил на вызов, потом выслушал звонившего, что-то черканув на календаре, — понял, сходим.
Положив трубку, посмотрел на Володю:
— Заявка по Егорыча земле. Красных Ткачей, пять. Скандал. Соседи вызвали. Давай вперед, с песнями.
— Вообще-то, твоя очередь, — возразил Седых.
— С какого перепугу?
— С такого, что вчера я на твою землю ходил. Я понимаю, у тебя бизнес, но совесть-то поимей.
— Чего ты лепишь? Какой бизнес? Я в больницу ездил. По материалу.
— Скажи еще в хоспис. Старушек подучетных навещал.
— Слышь, Вова… Ты тоже не с Доски почета слез.
— Давай на заявку, шланг! Люди ждут.
— Да иди ты сам!
Светочка прикинула, что, если не вмешается, последует еще одна заявка на скандал.
— Ребята, ну что вы ссоритесь по такой ерунде. Хотите, я схожу. Какая квартира?
— Пятая, — скосился Никита на календарь.
— Я с тобой, — Володя взял со стула висящий на спинке планшет, — а то вдруг чего серьезное.
— Правильно, — поддержал Сапрыкин, — хоть делом займешься.
Сочинитель детективов сидел на лавочке перед опорным и так увлеченно общался по мобильнику, что не заметил вышедших участковых:
— А что, без матюгов нельзя было обойтись?! Да мне плевать!.. Имя на обложке, между прочим, мое, а не твое! Ты накосячил, а мне разгребать!.. Че-го?!!! За графомана ответишь! Словоблудень! За базаром следи, да?!
Улица Красных Ткачей, получившая свое название в советское время, находилась в минутах десяти от опорного пункта. Когда-то здесь стояли цеха по покраске тканей. В основном рабочие использовали в качестве красителя родомин, поэтому постоянно ходили с красными лицами и руками, ибо он плохо отмывается от кожи. Собственно, поэтому улица и получила такое название. После приватизации цеха развалились, а красные ткачи постепенно превратились в синих.