Звонок от сидящего на вахте Жукова скрасил скучный вечерок:
— Ольга Андреевна, из Северного звонили. Что-то стряслось там. Наших постреляли.
— Каких наших?!
— То ли Кольку, то ли Копейкина… То ли обоих сразу.
— Живы?!!
— Без понятия! «Скорая» поехала.
— Боже… Машина есть?
— Моя на приколе, инжектор полетел, а отделенческая на профилактике. Я Цареву позвонил домой, он туда на попутке выехал…
— Черт! Адрес давай!
Ольга выскочила из отдела, на ходу набирая номер бойковского мобильника. Коля трубку не брал.
Добежав до проспекта, вскинула руку. Третья машина остановилась, она назвала адрес и цену, получила добро и упала на заднее сиденье.
Кто ранен? А может, убит. Колька или Кирилл? Скорее всего, Колька, раз не берет трубку.
Но кто более матери-истории ценен? Положа руку на сердце — Кирилл. Прости, Коля, если обидела, но…
Она дрожащими от волнения пальцами крутила мобильник, не решаясь набрать номер Копейкина, хотя, казалось бы, — чего проще. Просто боялась. А вдруг все-таки он? Что она тогда будет делать? Дура!
— Быстрее, быстрее, я отмажу от ГАИ…
Господи, только бы пронесло… Как же без него?
И ей из приемника вторил великий сын грузинского народа Валерий Меладзе:
«Я не могу-у-у-у без тебя… Куда ни беги, все повторится опять…»
Коля действительно не мог снять трубку. Врач — мужик с элегантным выхлопом медицинского спирта — обрабатывал ему рану, приговаривая ободряюще: «Хороший коп — мертвый коп». Светочка, приложив грелку со льдом к распухшей скуле, смотрела на них и горько плакала, увлажняя пол кареты «скорой».
Копейкин что-то докладывал примчавшемуся Слепневу с бригадой поддержки, не святая троица Гарик — Сантана — Санчо дожидалась участи на скамейке под охраной постового. Адвокат, прибывший первым, прорывался к клиентам, но его не пускали. Остальное — традиционно: зеваки, комментарии, плоские шуточки.
— Жаль, кость не задета. Иначе бы вплоть до ампутации. А так через неделю заживет, — продолжал глумиться эскулап.
— А шрам? — возмущенно напомнил раненый. — Это ж на всю жизнь! Кому я теперь с таким уродством нужен?!
— Но не на жопе же… Давайте шею посмотрю.
— Не надо. Это краска… У оборотня одного отобрал.
— Воля ваша, — врач закончил и вышел покурить на свежий воздух, потому что, как большинство врачей, не заботился о собственном здоровье.
Бойков повернулся к разведчице:
— Свет, не плачь. Тут же нет никого. Можно не играть.
Какая игра? Да она по-настоящему ревет! И не столько из-за себя. Колька же реально погибнуть мог. Вот дурак!
Она осторожно дотронулась до его повязки:
— Очень больно?