— При несчастных случаях соседи не вызывают полицию, а в окна не вылетают молотки. А интерес, Светлана Юрьевна, вы знаете какой. Прекрасно знаете. Вы молодой сотрудник, претендуете на жилплощадь, нужны хорошие показатели. Поэтому лучше синица в руках, чем «глухарь» в небе. А вы не боитесь, уважаемая моя, что завтра этот красавец снова станцует «Лезгинку». И на чьей совести это будет?
— Не станцует.
— Вы что, знакомы с этими Селезневыми?
— Нет.
— Откуда ж тогда такая уверенность?..
Светочка пожала плечами. В чем-то Лимонова, конечно, была права. Муж Селезнев непредсказуем.
— Ох, Светлана Юрьевна, есть у вас интерес, есть. Имейте в виду, если выяснится, что все было не так, вы сами можете заработать статью. Но в любом случае я направлю руководству городской полиции представление по поводу вашего идиотского «отказняка» и для проведения служебной проверки. А какие будут последствия, предсказать не берусь. По нынешним реформаторским временам — любые, вплоть до увольнения.
— Спасибо, что предупредили.
— Кстати, фамилия Царев вам что-нибудь говорит? Или еще не успели услышать?
«Да как не говорит? По его личной просьбе я здесь и отдуваюсь».
— Нет. Ничего.
— Думаю, скоро узнаете. И имейте в виду — с сегодняшнего дня вы на моем личном контроле.
— Я могу идти?
— Увы, оснований для вашего задержания у меня пока нет. Пока…
«У меня тоже», — подумала Светочка, поднимаясь со стула.
Отдел собственной безопасности полиции не занимался прокуратурой, но информацией с кем надо поделиться мог.
Выйдя из прокуратуры, она позвонила Бойкову по секретному телефону и доложила о визите, упомянув о стиле работы Ульяны Михайловны.
— А ты что, правда такой «отказняк» вынесла? — удивился тот.
— Правда.
— Круто… А зачем?!
Света не стала объяснять, что решила помочь Карине. Тем более, подобная помощь действительно выглядела странновато.
— Показатели. Я должна быть на хорошем счету… Коль, мне никаких служебных проверок сейчас не надо.
— Раскрывать прокурорским, кто ты такая, еще опасней. Постарайся отписаться. Никто тебя не уволит, Царев прикроет.
— Она статьей грозила. А если Селезневы признаются, как было на самом деле, это реально. Сокрытие тяжкого преступления, как минимум. А признаться могут.
— Свет… Успокойся, — Бойков сменил интонацию со служебной на личную. — Ты внедрена. Косяк, связанный с внедрением, косяком не является. Четвертый закон Ньютона. Расслабься. В крайнем случае, я за тебя отсижу. А с Лимоновой поработаем. Даже у святых есть грехи, а уж у прокурорских и подавно.
Разведчица не стала размениваться на дешевые намеки, типа: «И давно это с тобой?»