Он плотнее прижимает меня к столешнице, и я не могу не заметить, как его тело действует на меня — я плавлюсь, словно желе. Взгляд его темных пылающих глаз заставляет мое сердце стучать быстрее.
— И каков результат эксперимента?
Я ощущаю, как нагревается мое тело, несмотря на прохладную пену, стекающую по моим рукам. Я смыкаю мыльные руки у него на шее, наблюдая, как он гримасничает, потому что мыльная вода капает ему за шиворот, стекает по спине.
— Я не думаю, что он окончен. Я продолжаю исследования. Ты знаешь… — Я плотнее прижимаюсь к нему, — Что произойдет, если я сделаю это.
Я ощущаю, как реагирует его тело, напрягаются мышцы, ускоряется дыхание.
Я улыбнулась.
— Или это. — Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его шею. — Интересная реакция, — откликаюсь я, когда он, вздрагивая, откидывает голову назад. — Мне стоит зарегистрировать это в своем журнале.
— Это так естественно, то, как твое Влияние оказывает воздействие, это просто великолепно. Быть может, ты просто слишком стараешься.
Он опускает голову и смотрит на меня, его бездонные темные глаза все еще пылают. Но затем он отходит от меня.
— Если бы я только мог закончить то, что начал.
Я привлекаю его обратно за пояс джинсов.
— Почему ты не можешь?
— Потому что женщина из библиотеки сказала позвонить ей около часа.
Он кивает в сторону часов на микроволновке, на которых 12:58. Я отталкиваю его и возвращаюсь к мыльной раковине, полной посуды.
— Ты — такое искушение.
Я качаю головой, расстроенная.
— Видишь, как замечательно работает мое Влияние? Я даже не смогла соблазнить тебя проигнорировать телефонный звонок.
Его руки скользят по изгибам моих бедер, и я оборачиваюсь к нему через плечо.
— О, у тебя прекрасно получилось меня соблазнить, — отвечает он с привлекательной ехидной улыбкой. Единственная причина, по которой я в состоянии устоять — это возможность продолжить с того места, где мы закончили, как только я освобожусь.
— Не будь так уверен, — сказала я, зная, что он прав.
— Ты уснешь и проиграешь.
Он выглядел по-настоящему вовлеченным, затем его лицо прояснилось.
— Посмотрим насчет этого.
Его улыбка вернулась, и озорные бесята заплясали в глубине его глаз.
Он сидел на одном из кухонных стульев, балансируя на двух его ножках и набирая телефонный номер. Спустя десять минут он заканчивает разговор, а я убираю в шкаф последнюю тарелку из сервиза моей мамы. Вернув стул на все его четыре ножки, и откинувшись на спинку, он сказал:
— Я начинаю в субботу.
— Я не знаю, почему ты думаешь, что тебе нужна работа. Словно ты собираешься жить вечно…