— Не пугай. Пуганые уже, — буркнула я и призадумалась.
Игнат вовсе не склонен сгущать краски. Когда мы с Манькой затеваем какое-нибудь частное расследование, он, конечно, ругается, трясет кулаками, но, в общем-то, смотрит сквозь пальцы на наше невинное хобби. И если сейчас капитан говорит, что дело серьезное и опасное, значит, так оно и есть. Впрочем, это я давно поняла, но отступать все равно уже поздно, поэтому придется как-то бороться за место под солнцем, а заодно и распутывать преступление. Я имею в виду кражу копья из музея.
— В общем, есть все основания считать Корнилова причастным к похищению какой-то коллекции из Исторического музея, — сказал Игнат. — Из похищенного особенную ценность представляет одна штуковина…
— И что это за штуковина? — притворно-равнодушно поинтересовалась Маруська.
— Не помню, честно говоря. Какой-то наконечник какого-то копья. Эта кража грозит перерасти в международный скандал.
— Почему? — насторожилась я. Международный скандал нам сейчас совсем ни к чему, своих дел хватает.
— Экспозиция принадлежит музею города Вены. Наши историки три года уговаривали австрийцев, чтобы они привезли ее в Россию. Коллекцию древностей только готовили к показу, а тут такое… Управляющий венского музея пригрозил крупными неприятностями министру культуры России, тот позвонил нашему министру, и закрутилось. Даже из посольства Австрии звонили. В общем, кража этой хреновины может закончиться едва ли не разрывом культурных отношений между нашими странами. — Игнат глубоко вздохнул, словно культурные отношения двух государств — его личная заслуга и результат титанической работы. — Ну, министр устроил эмвэдэшным чинам нахлобучку, а они, соответственно, и нам. Велели в кратчайшие сроки разобраться. Даже приказ вышел: всех, кто хоть каким-то образом причастен к краже или просто интересовался пропавшими экспонатами, задерживать немедленно и «колоть» до полной победы. Все подразделения МВД сразу подняли «в ружье», объявили «Вулканы», «Перехваты»… Словом, ЧП государственного масштаба!
— Кошмар какой! — простонала я. Игнат вперил в меня подозрительный взгляд, и я быстренько поправилась: — В том смысле, что при таком раскладе воров очень скоро отыщут и примерно накажут. Слушай, Игнат, а что им будет?
Капитан очень выразительно чиркнул пальцем по горлу. Маруська побледнела:
— Смертная казнь?
— Господь с тобой, смертная казнь у нас давно отменена. Но ребятам мало не покажется, это факт.
На лице подруги появилась блуждающая улыбка, я тоже растерялась и почувствовала, как нервно задергалась левая щека. Схватившись за нее рукой, я огромным усилием воли заставила себя справиться с эмоциями и даже почти спокойно спросила: