Изабелла улыбается. Она покорена.
Спасибо.
ИЗАБЕЛЛА. За что?
МАУРИСЬО. За то, что вы наконец улыбнулись. Могу засвидетельствовать: вы это делаете исключительно хорошо. Вы останетесь с нами.
ИЗАБЕЛЛА. Не думаю. Вас много?
МАУРИСЬО. Нам всегда не хватает людей. Особенно женщин.
ИЗАБЕЛЛА. Скажите… Вот этот тиролец, который так кричал… ну, с собаками.
МАУРИСЬО. Ах, этот! Пустяки! Энтузиаст.
ИЗАБЕЛЛА. Чем он занимается?
МАУРИСЬО. Бродит тайком по горам, подбрасывает кроликов и теряет собак. Помогает плохим охотникам.
ИЗАБЕЛЛА. Ага, ага, понимаю… А нищий, который так таинственно появился из-за полки и вынул жемчужное колье?
МАУРИСЬО. Вор у воров? Этот посерьезней. Золотые руки!
ИЗАБЕЛЛА. А он что делает?
МАУРИСЬО. Он занимается мальчишками, которые выходят из исправительных домов с преступными наклонностями… (Делает жест, как будто лезет в карман.) Понимаете?
ИЗАБЕЛЛА. Понимаю. Когда они… (Делает движение всей, рукой, как будто вытаскивает что-то из кармана.)… Он идет за ними и… (то же движение двумя пальцами). Да?
МАУРИСЬО. Вот именно!
Оба смеются.
Видите, как вы быстро входите в курс дела?
ИЗАБЕЛЛА. Да, да. А потом?
МАУРИСЬО. Потом мы краденое возвращаем владельцам, я воришка получает письмо: «Пожалуйста, мальчик не делай так, больше. Это нас компрометирует». Иногда дает результаты.
ИЗАБЕЛЛА. У вас такие интересные служащие! Наверное, профессиональные артисты?
МАУРИСЬО. Артисты, да. Но не профессиональные. Ни один профессиональный актер не согласился бы на такое распределение ролей.
ИЗАБЕЛЛА (оглядывает комнату). Это невероятно. Я все понимаю, вижу, и все-таки это не умещается у меня в голове. (Конфиденциально.) Скажите честно, может быть, вы немножко…
МАУРИСЬО (смеется). Говорите, говорите, не бойтесь. Уж так повелось в мире. Если человек не глуп, — он обязательно немножко сумасшедший.
ИЗАБЕЛЛА. Я бы хотела посмотреть архив. Наверное, там очень интересные истории, сложные!
МАУРИСЬО. Ошибаетесь. Больше всего трогают как раз самые простые истории. Вот, как с судьей Мендисабалем. Одно из лучших наших дел!
ИЗАБЕЛЛА. Мне можно узнать?
МАУРИСЬО. Ну, конечно. Однажды вечером судья Мендисабаль должен был подписать смертный приговор. Он их немало подписывал в своей жизни, и не было оснований предполагать, что на этот раз у него дрогнет рука. Мы знали, что ни мольбы, ни слезы его не тронут. Судья Мендисабаль не сочувствовал людскому горю. Но он очень любил птиц. И вот он сел у открытого окна и спокойно взял приговор. В эту минуту за окном в саду запел соловей. И он… как будто услышал сердце ночи. И его железная рука дрогнула в первый раз. Он понял, что даже самая крохотная жизнь священна и никто не вправе отнимать ее у другого. Он не подписал.