Бьют часы.
(Изабелла поднимает глаза.) Вот! Я узнала бы их из тысячи!
БАБУШКА. Еще говори. Изабелла, говори!..
ИЗАБЕЛЛА. Напротив часов — дверь. На ней портьеры из пунцового бархата. А за дверью — комната окнами в сад. Это комната мальчика Маурисьо. У самого окна, снаружи, ветка палисандра.
БАБУШКА. И это ты знаешь?
ИЗАБЕЛЛА. Маурисьо мне столько раз говорил: «Если я вернусь, я хочу опять влезть к себе по той ветке».
БАБУШКА (сияет). Ты слышишь, Фернандо? Видишь, что нельзя было обрубать? Иди ко мне, девочка! Благослови тебя господь.
ИЗАБЕЛЛА. Бабушка!.. (Бросается к ней, обнимает, захлебывается слезами — она уже не играет.)
БАБУШКА. Что с тобой, дорогая? Теперь ты заплакала?
МАУРИСЬО. Не обращай внимания, бабушка! Она такая чувствительная! Ведь ты слышала, она всегда мечтала о таком доме.
БАБУШКА. И у нее будет такой! Еще бы! Она ведь замужем за архитектором?
МАУРИСЬО. Архитекторы не умеют строить старые дома. Их создает время.
БАБУШКА. Построй только стены. А дом она сама сумеет создать. Обещаешь?
МАУРИСЬО. Обещаю.
БАБУШКА. И это все? У нас, на твоей родине, когда муж обещает подарок — жена благодарит его.
БАЛЬБОА. Может быть. Изабелле незнаком наш обычай.
ИЗАБЕЛЛА. Нет, дедушка, я знаю. (Целует Маурисьо в щеку.) Спасибо, дорогой. (Бабушке.) Так?
БАБУШКА (немного разочарована). Если память мне не изменяет, вы женаты около трех лет.
МАУРИСЬО. Да, приблизительно.
БАБУШКА. Ничего не приблизительно. Три года ровно будет шестого октября.
ИЗАБЕЛЛА. Да, как раз шестого октября.
БАБУШКА. И через три года уже целуетесь кое-как? Видно, в каждой стране свой порядок.
МАУРИСЬО. Видишь? Все твоя застенчивость! Что подумает бабушка о нас и о Канаде? Ну-ка, немного патриотизма!
ИЗАБЕЛЛА. Глупый!..
Они снова целуются, на этот раз очень крепко. Изабелла — может быть, слишком крепко. Бабушка радостно улыбается. Служанки на верхней площадке — тоже. Бальбоа тревожно кашляет.
БАЛЬБОА. Очень хорошо! Договор скреплен печатью. А теперь — не пришло ли время подумать о более житейских вещах? Вы, наверное, устали. Наверное, проголодались. Хеновева!
Служанки спускаются.
МАУРИСЬО. Нет, что ты! На пароходе только и делаешь, что ешь.
ИЗАБЕЛЛА. Я бы хотела немножко привести себя в порядок.
БАБУШКА. Вы, правда, не будете есть? Хеновева так старалась, готовила ужин.
ХЕНОВЕВА. Ничего, так оно лучше. А то я совсем про кухню забыла. Горячий пунш, наверное, уже холодный, а холодный бульон — тот уже теплый.
БАБУШКА. Ну, в одном ты не можешь мне отказать. Я сама стряпала. Помнишь, когда ты приходил из школы и кричал?..
МАУРИСЬО (