Поскольку на большом подозрении находились три из 12 знаков (Петух, Бык, Змея), то естественно было все же обратиться к идеологической структуре, выделяющей эти три знака в единую группу.
Так вот: тип мышления, делающий мужчин прекрасными воинами и даже полководцами, делает в другой ситуации мужчин писателями-фантастами или мультипликаторами, архитекторами или сказочниками. При этом в любой сфере своего творчества полководцы, мультипликаторы или архитекторы этих знаков стремятся создать логически непротиворечивую конструкцию, в которой все элементы связаны в друг с другом законами формальной логики. Оказалось, что военное сражение, научно-фантастическое произведение, архитектурное сооружение или мультфильм подчиняются одним и тем же законам, основанным на распределении во времени и пространстве неких достаточно абстрактных элементов.
Другим аспектом абстрактно-логического типа мышления является способность к генерированию принципиально новых идей, желание эти идеи генерировать, в определенном смысле ненависть к повтору, к репродукции. Недаром именно в архитектуре, как и военном деле (что уж говорить об анимации и научной фантастике) всегда так важны новации и так опасна опора на былой опыт. Тысячи лет человечество воюет, но никогда не останавливается в развитии военной техники (а потому и тактики и стратегии). То же самое с архитектурой, которая никогда не возвращается на круги своя, ибо всегда вбирает в себя все достижения технологии, всегда ищет новых материалов. Одновременно с этим существуют сферы, в которых почти ничего не меняется, например, политика, любовь. Есть сферы, такие как медицина, в которых движение идет по какому-то заколдованному кругу, то продвигаясь по пути технического прогресса, то откатываясь назад к дедовским методам врачевания.
Таким образом, можно без всяких сомнений представить, что в годы Быка, Змеи и Петуха все мы становимся архитекторами (будущего), фантастами, все генерируем новые идеи, все становимся революционерами. Если какие-то из идей становятся общими для достаточно большого количества людей, если некая идея действительно овладевает массами, то механизм революции становится более понятен.
На сегодняшний день наиболее точной представляется схема, по которой в революционном году принимается не одно, а множество решений, однако каждое следующее решение как бы отменяет предыдущее. Таким образом, в силу вступают не все решения революционных лет, а лишь те, что приняты последними. Как пример можно вспомнить все тот же 1917 год, когда чуть ли не каждый месяц года приносил новое решение, приводил к власти все новых людей. Однако исторически осуществляться стало лишь последнее решение 1917 года: у власти удержались те, кто победил в последней революции года.