— Да, я не француз. А как вы об этом догадались?
— Дело в том… — Я запнулась, а затем сказала первое, что пришло в голову: — У вас лицо не такое, как у французов.
— Неужели? — засмеялся мой собеседник. — Даже и не знаю, воспринимать мне эти ваши слова как комплимент или как оскорбление.
— Пожалуйста, воспринимайте их как комплимент. Мне не хотелось бы показаться вам невежливой… еще раз.
— Хорошо. Я вообще-то англичанин, из Девоншира. Вы бывали в Англии?
— К сожалению нет.
— Ну, она, знаете ли… зеленая.
Я невольно улыбнулась.
— А вы из какой части Испании? Вы ведь испанка, в этом у меня нет никаких сомнений.
Эта его реплика заставила меня вспомнить о своих прямых черных волосах, черных-пречерных глазах, уж очень смуглой коже и слишком крупных чертах лица. Я тебе об этом никогда не рассказывала, но мне как-то раз кто-то сказал, что я родилась под цыганской звездой и что моему лицу присуще «специфическое обаяние». Правда же заключается в том, любовь моя, что я ненавидела это специфическое обаяние, якобы присущее моему лицу, и очень хотела, чтобы у меня было лицо хрупкой красотки, нежное и бледное — то есть такое, какое соответствует нынешним вкусам. Ты, хорошо разбираясь в женщинах, наверняка знаешь, что женщинам свойственно мечтать о том, чего у них нет, и совсем не ценить то, что у них есть.
— Я — с юга, из городка Кадис. Вы, я думаю, бывали в Испании — вы ведь говорите по-испански очень хорошо.
— Спасибо. Я работал в Испании в течение трех лет. В Мадриде.
— Правда? И чем же вы там занимались, господин Винд-филд?
— Я дипломат, и меня направили тогда на работу в британское посольство, — произнес господин Виндфилд тоном, в котором ощущалось некоторое сожаление — как будто мой собеседник стыдился того, что он — дипломат.
Мне так только кажется или и в самом деле существуют люди, которые в определенных ситуациях стесняются быть уж слишком значительными?
— А теперь вы работаете здесь, в Париже?
— Нет, я, по правде говоря, здесь проездом. А вы приехали погостить?
Я отрицательно покачала головой.
— Я здесь тоже проездом. Я, кстати, официально не живу в Испании уже две недели. Я сейчас еду в Австрию… ну, в те края. Буду там жить со своей тетей. Завтра мы отправимся на поезде в Вену.
На лице Виндфилда появилось выражение приятного удивления.
— Какое невероятное совпадение! Я тоже еду завтра на поезде в Вену. Мне было бы очень приятно пообщаться с вами в дороге — если, конечно, вы не против.
Подобная перспектива, хотя она и не вызвала у меня такого восторга, как у Виндфилда, все же отнюдь не показалась мне неприятной. В конце концов, Виндфилд проявил себя как человек весьма любезный, и я не возражала против того, чтобы с ним пообщаться.