- С тех пор как тебя привезли сюда, моя мать там совсем одна. Я не могу оставлять ее одну!
Я была совершенно разбита. Если бы он сказал: "Я устал, мне нужно немного отдохнуть - потом я вернусь", - я бы поняла. Тогда между нами появился первый серьезный разлом.
У ребенка возникли трудности с дыханием, и моя температура поднялась до сорока градусов. Мне решили экстренно делать кесарево. Я потеряла сознание, когда Риад родился. Его отец оказался последним, кто видел ребенка.
Мне была неловко оттого, что отец Риада предпочел свою мать сыну. Никто не мог найти его, чтобы сообщить о рождении сына. Все было не так, как я планировала. Врачи забрали у меня Риада и поместили его в инкубатор на четыре дня. У меня на руках осталась только фотография, и я не могла поверить, что этот кусок бумаги и есть мой сын. Это было как во сне. У меня не сразу появилось молоко.
Первое, что сын узнал в своей жизни, была резиновая соска. Я чувствовала себя несчастной, опустошенной... Его уже не было в моем животе, я не могла больше разговаривать с ним, как это делала на протяжении всей беременности. Теперь ко мне зашел наш семейной доктор, я заплакала и рассказала, что меня поглотила депрессия.
Моя свекровь сердилась, потому что мои родители приехали раньше нее. Она считала, что была вправе заправлять тут всеми. Риад был ее внуком - не их. Муса ненадолго навестил сына: она запрещала ему оставлять ее одну из-за нас.
- Понимаешь, вчера она ждала меня. Меня слишком долго не было, и она не ела. Ей стало не по себе.
И все это из-за меня. Приехав с ним, она снова довела меня до слез своим ядовитыми обвинениями.
- Даже родить нормально не могла! Как ты дошла до того, чтобы делать кесарево? Ты какая-то ненормальная! - Она взяла на руки Риада. - Выглядит как алкоголик. Даже глаза не раскрыл - она не называла его по имени - только "он". - На, возьми. Купи ему что-нибудь, - она протянула мне сто франков, но потом вмешался Муса.
- Отдай мне эти деньги. Ты не должна была принимать их - я дал их своей матери.
По моим подсчетам эти сто франков, так или иначе, были из моего кармана, потому что семью кормила я. А Муса дал их своей матери, которая вручила их мне, но по правилам, я должна была отказаться. Не принято принимать деньги от своей свекрови. Деньги кочевали с моего счета к Мусе, от Мусы - к его матери, а от его матери ко мне. Я должна была поблагодарить и отдать их обратно свекрови. Я платила за них, а муж даже не принес мне цветок.
Когда меня пришла навестить моя подруга из колледжа - модная девушка из Касабланки, одетая в мини-юбку, на высоких шпильках, со спортивной короткой стрижкой и высветленными прядками, - которая притащила огромной букет цветов, духи и целый пакет детских вещичек, я думала, свекровь задохнется от негодования. Садия подошла к колыбели.