Тем временем Игорь, как будто почувствовав, что на него смотрят, обернулся.
— Компаньеро Алехандро, салюд! — это было его шуточное приветствие еще со школьных времен.
— Геноссе Игорь, и ты туда же? — мы крепко обнялись и начали расспрашивать друг друга, задавая привычные в таких случаях вопросы: как жизнь, здоровье, как дела. Тем более что посадка, похоже, задерживалась.
— Да вот, знаешь, надо попрактиковаться, пока глаз остер и рука тверда, — Игорь характерным жестом размял пальцы в тонких кожаных перчатках. — А то ведь еще пара лет — и годы возьмут свое…
— Ерунда, Игорек, вон, покойный хирург Федор Углов делал операции на сердце в девяностолетием возрасте. А насчет здоровья, так ты еще простудишься на наших похоронах, вон какой здоровый! — я хлопнул одноклассника по могучему плечу. — Скажи, ты это какими судьбами оказался здесь?
— Скажу тебе по старой дружбе, только ничего не пиши об этом, — Сергачев оглянулся по сторонам. — Формально мы — мобильный госпиталь МЧС, и едем в Сирию на плавучем госпитале «Енисей» оказывать помощь пострадавшим. Но на самом деле здесь собраны опытные военные медики из госпиталей дивизионного и армейского уровня, причем преимущественно с Северного Кавказа. Большинству моих коллег огнестрельные и осколочные ранения, контузии и термические ожоги куда более знакомы, чем простуды, мигрени и запоры. Вот как-то так.
— М-да, дружище, спасибо за инсайд, но о чем-то подобном мне уже мысль приходила в голову, — я понизил голос: — Моя «чуйка» шепчет, что едва мы успеем добраться до места назначения, как начнется или очередное «принуждение к миру», или вообще «интернациональная помощь».
— Ладно, Шурик, увидимся еще, а мне пора.
Медики, получив команду, гуськом направились к причалу, где стоял «Енисей».
А на другом причале, у которого стояли два учебных судна Балтфлота — «Смольный» и «Перекоп», — по трапу на борт длинной вереницей поднимались… Нет, не курсанты военно-морских училищ, а офицеры и солдаты-контрактники, навьюченные вещмешками и баулами. «Да, становится все чудесатее и чудесатее, — подумал я. — Похоже, что в командировке мне будет совсем не скучно».
У трапа «Смольного» пограничники тщательно проверили мои документы, заглянув в какие-то свои шпаргалки. Примерно такая же процедура ожидала меня и на самом судне. Вахтенный сверился с длинным свитком, поставил галочку напротив моей фамилии и дал мне ксерокопию со схемой расположения помещений корабля, где птичкой было отмечено мое жилище на время путешествия.
Двухместная каюта была оборудована в спартанском стиле: две койки, столик, рундук и тумбочка. Вскоре пришел и мой сосед. Им оказался телевизионщик Андрей Романов. Бросив свой сидор на койку, я поднялся на верхнюю палубу. Там уже вовсю шли приготовления к выходу в море. Палубная команда отдала швартовые, буксиры отвели «Смольный» от причала, палуба под моими ногами завибрировала.