— Для следственного комитета и Слепнева — я более надежный кандидат.
Фраза означала, что Глеб не исключает подобной версии, но сдался, реально опасаясь за судьбу Виолы.
— Ты идиот? Да хрен-то с комитетом и со Слепневым! Ты подумал хоть на секунду, что если это не Виола, то человек, заказавший Якубовского, рано или поздно закажет и ее! И твое нахождение в тюрьме вовсе не гарантия ее безопасности! Кто знает, пойдешь ты, к примеру, завтра в отказ, поймают Лешу, и закрутится все по новой. Поэтому сейчас Ольга ни на шаг от нее не отходит! А ты играешь в какое-то странное, тупое рыцарство, вместо того чтобы трезво оценить ситуацию! И дуешься, что я тебя сдал! Ты же опер! Соберись! Жестче ставь ракетку!
Глеб не реагировал.
— И кстати, не сдал, — продолжал оппонент, — пули, между прочим, в деле нет… Выбросил я ее с «Моста влюбленных» в мутные воды. Поэтому, если бы ты не притащился со своей явкой, никто ничего бы не узнал.
«Кроме, конечно, Гориной и компании, но сейчас об этом лучше не говорить. Главное, расшевелить героя-одиночку».
Для героя сия новость была примерно такой же, как для Рэмбо положительный тест на беременность. Еще бы…
— И ты что?.. Никому бы не слил?
— Я унес бы эту страшную тайну в могилу.
«Лучше в чужую».
— Ладно, — Туманов затушил окурок о фольгу сигаретной пачки, — винтарь я действительно переправил через Хатхи… Толкнул здесь одному…
— Галкину? Из морга?
— Откуда знаешь? — Глеб посмотрел Роме в глаза. — Пас меня?
— Неважно… Большой брат знает все. То есть — ему?
— А говоришь, не сдал бы… Да. За пятнаху… Вернее, Галкин посредник, покупателя нашел… Он на связи у меня был когда-то. Еще тот пряник. И вашим и нашим… Деньги отдал Виоле. Для матери.
— Дальнейшее понятно. Галкин продал ствол Леше. А кому еще нужна такая игрушка? Ты колонул Галкина, поймал Лешу, выпотрошил его, отобрал винтовку. Потом его выпустил, винтовку скинул в реку и пришел к Копейкину сдаваться. Сомнений, что это Виола заказала мужа, у тебя не было. Деньгами, которые ты ей отдал, она могла рассчитаться с Зубовым. Так?
— Да… Она хотела остаться со мной… И заказала ради нас…
— И ты это оценил. Что ж… Твой мотив понятен. Теперь давай вернемся к зажигалке… Где у тебя могли ее украсть?
— Не знаю. В принципе, нигде… Она все время со мной. В пиджаке или брюках.
— Кабинет? Баня? Кабак?
— Нет. Я не оставлял ее на столе. Там гравировка, могли увидеть.
— Блин, ну где-то ты раздеваешься?.. Кроме дома?!
Глеб потер ладонью небритый подбородок, потом поднял глаза на Рому.
— Погоди… Я раздеваюсь только в одном месте… Там же, где и ты…