Зиндан основную часть времени пустовал, и практичный Хатхи предлагал начальству устроить здесь гостиницу и получать доход. Но сегодня, по случаю появления долгожданного посетителя, у дверей выставили почетный караул из одного бойца с автоматом, а вовнутрь внесли пару стульев. Стулья предназначались для оперативников, Гаджи с перевязанной головой сидел прямо на земле, прислонившись спиной к расписному столбу. Руки его по-прежнему были скованы наручниками за спиной, только теперь цепочка проходила вокруг росписи. К ране на затылке добавились кровоподтеки на скулах и легкая синева под глазом, навевая мысли о работе профессионального гримера. Но над новым образом задержанного трудился не гример. Инициативу проявили те, кто был по другую сторону барьера и мечтал приобщиться к задержанию опасного бандита, дабы попасть в приказ. В ФСБ, ловившую Исмагилова, опера пока не сообщали, памятуя о старом правиле разведки — сначала получи информацию сам, проверь, потом разреши получить другому. А информация нужна не столько для реализации, сколько для бумаг. Даже в командировке их никто не отменял. Тем более что у задержанного в сумке оказалось полкило отборного героина, и в случае его откровенности бумаг можно написать целый том. Да и вообще — доложишь «старшим братьям», так про тебя потом никто и не вспомнит. А слава, хоть и скромная, не помешает. Опять же — будет во что внуков бестолковых носом тыкнуть.
За что конкретно Гаджи разыскивали «комитетчики», они не знали, ориентировка доносила стандартную информацию — участие в бандформированиях. Но, судя по тому, что джигит взял в заложники продавщицу, сие участие не ограничивалось танцами лезгинки вокруг бандитского костра. Заложница, к слову, оказалась девушкой тонкой и чуткой, сразу заявила, что никаких претензий к джигиту не имеет, заяву писать не будет и вообще ничего не помнит по причине солнечного удара. Стокгольмский синдром, блин.
Для оживления беседы перед ее началом некоторые пособия по тактике допроса рекомендуют подогреть подозреваемого хорошим ударом по-михалковски. В челюсть с мыска. Благо что бандит оказывал активное сопротивление, угрожал жизни и здоровью окружающих, и его задержание сопровождалось причинением определенного вреда здоровью сотрудникам правоохранительных органов.
Согласно пособию, Глеб Павлович уже занес было тяжелый берц, но великодушный Роман Данилович остановил его, напомнив, что с выбитыми зубами давать показания, даже правдивые, очень неудобно. Да и вообще, наше оружие — гуманизм.
Пустого словоблудия не устраивали и в остроумии не соревновались. Туманов сразу сделал короткое предложение по существу дела: