— Ерунду не говори. Только за это не выгоняют. Бухал небось?
— Не без этого. Так поэтому и бухал, что брата погубил…
— Угол всегда найти можно. И работу.
— Вот — нашел… Так и отсюда гонишь.
— Сказал же — живи! — поморщился от портяночной вони Рома.
— Ну раз так… — тезка президента вылил в стакан остатки содержимого бутылки, — тогда — твое здоровье! И за жизнь без подлостей…
Отточенным за годы движением он опрокинул стакан, занюхал засаленным рукавом пиджака, кивнув на Васисуалия.
— А на хрена вам это все, ежели не военная тайна?
— Реформа в органах идет. Борьба за чистоту рядов… Всех запятнанных вычистили, и теперь работать некому. Приходится изыскивать внутренние резервы.
— Понимаю… Сам делал?
— На шоколадной фабрике… Слушай, Вова! Раз уж ты тут обосновался, то и о нем позаботься, ладно? Ну там, если дождь пойдет — спрячь под машину. А то намокнет и облезет до срока… И переставляй иногда с места на место, чтоб не примелькался.
— Не вопрос, — ухмыльнулся бомж, — он меня охранять будет, а я — его. Плохо только, что не пьющий. Но хорошо, что не жрущий.
В отличие от своего великого тезки Гоголя, Николай Васильевич Бойков писать не любил. Да что там не любил. Ненавидел. Поэтому предпочитал не безликие справки, а живое общение. Даже с руководством.
Фотографии на мониторе служебного ноутбука служили прекрасными иллюстрациями к страшному рассказу.
— Какой русский не любит быстрой езды? Еле поспевал. Вот… Это они у ресторана «Эллада». Греческая кухня. Дзадзыки, сиртаки, сувлаки, сузуки… Шатунов остался в машине, Звонарев беседовал в зале с хозяином, беженцем с кризисного Кипра.
На мониторе появилась фотография шатуновской машины возле упомянутого ресторана. Кто такой Звонарев, Царев не уточнял. Прекрасно знал. Непосредственный шеф Шатунова. Когда-то служил в спецуре, недавно перебрался в ОБЭП. Еще тот ухарь. Это он организовал наезд на издательство журнала.
— Я прикинулся голодным, сел за соседний столик. Удалось подслушать часть разговора. Так вот. Звонарев объяснял хозяину, что теперь тариф на лояльность увеличился, потому что придется делиться с… — Коля умолк, обдумывая, как бы потактичней сообщить Царю-батюшке об измене.
— С кем?
— С вами, Борис Дмитриевич. И в качестве аргумента он продемонстрировал фото на смартфоне. Я, конечно, вижу хуже африканских аборигенов, но разглядел, что на фото были вы, так сказать, в семейном кругу.
Спасибо, Тамара! Приспичило тебе… Фото в день знакомства. А оно теперь во где всплывает.
— Поганец!
— Потом они поехали в… Казино… Вот, беседуют с администратором. Есть запись разговора, если хотите — поставлю.