— Вы от Кускова? — выдавил наконец Зелинский очередную версию. Его стимулировал вид работников, закопавшихся уже по плечи. — Или от Локомотива?
— Барс, час назад я тебе задал вопрос, на который сразу, без всяких раздумий ответило бы даже животное, которое сейчас бегает на улице. Он звучал так: где ты потерял зубы? А тебе угодно было сменить тему. Мол, от кого мы да кто такие? Какого отношения ты ждешь к себе после этого?
Зелинский ужаснулся. Его решили убить только за то, что он неправильно поддержал разговор. Такие серьезные люди на его жизненном пути еще не попадались. Яша с Кусковым — лохи по сравнению с этими двумя отморозками. С другой стороны, с ним наконец-то заговорили, и это намекало на перспективы.
— Да, господи!.. Конечно, я скажу, блин, где зубы потерял, если от этого жизнь моя зависит. Только давайте уедем отсюда, а?
Копаев опустил стекло и осведомился:
— Долго еще, пацаны?
— Два штыка! — сообщил пролетарий, сидящий на краю могилы. — Вот торопится-то как! Нет, точно, теща!..
Зелинский, сидящий в салоне «Волги», этого не слышал.
Антон своевременно поднял стекло, повернулся к сержанту и заявил:
— Еще минут двадцать.
— Значит, так. Первый зуб я потерял на берегу Исети. Второй мне в гараже выбил Штука. Теперь что, я могу идти? — Страх окончательно вытеснил чувство реальности, и Санек стал дерзить.
— А кто тебе выбил первый зуб, барс?
— Рожин, блин!
— А почему тебе Рожин зуб выбил?
Макушки пролетариев скрылись за холмом выброшенной земли. Какая теперь разница, кто эти двое с собакой и от кого они пришли?
— Я топил его! Топил!
— А зачем тебе вдруг понадобилось топить Рожина?
— Мне Локомотив за это денег дал! А Кусков зуб выбил за то, что я по ошибке в багажник его «мерина» автомат подкинул!
— А почему ты на дежурство с двумя автоматами выезжаешь? Новая волна?
Конечно, эти типы, окрестившие его барсом, и сами прекрасно все знали. Сейчас им нужно было получить признание в убийствах. Ясен пень, это не менты, потому Саньку светит не зона, а эта могила. Пока он молчит, она сияет все ярче и ярче. Его в нее не погрузят, если он пустится в откровения! Это единственная надежда.
— Из этого автомата я Эфиопа расстрелял! Яшка велел ствол сбросить, а я хотел как лучше! Сунул в какой-то «мерс», а он Виталькиным оказался. Вот и вынес он мне клык золотой! А первый выбил Рожин. Мне его убрать тоже Локомотив велел!
— За что? — надавил Копаев.
— Не знаю, честное слово!.. Зачем мне это утаивать, если я признался в том, что убил? У Локомотива два придурка есть, Сорока и Подлиза! Вот они точно все знают!