— А я женюсь на Ленке. Даром, что ли, она меня ждёт. Мать пишет — даже с подружками гулять не ходит…
Отрезаны уши и нос, шурави
Заходится криком в афганской пыли.
Не жалко, ведь учит жестокий Афган:
Неверный — собака для всех мусульман!
Сергееву нестройно подпевают уже все слушатели, но ему это не мешает — он весь в тексте и ритме песни.
Не мы принимали в Кремле Тараки,
Не мы наводили в Амина штыки,
Бабрака Кармаля не мы берегли —
Чужие авансы, чужие долги…
Чужие долги!
Подошёл старший лейтенант Матвеев, скомандовал:
— Становись! Для проведения занятий по парашютно-десантной подготовке построиться!
Десантники подскочили с травы и быстро заняли свои места. Ротный оглядел строй и удовлетворённо кивнул.
Ночь прошла беспокойно: на улицах слышались перестрелки, очереди раздавались и у самой ограды посольства. На рассвете Шаров вышел во двор, щурясь от яркого солнца, огляделся, подошел к молодому парню в гражданском костюме и с автоматом в руке — бойцу взвода охраны, сформированному из бывших пограничников.
— Как обстановка? — спросил он, протягивая руку.
— Не очень. — Погранец невесело ответил на рукопожатие. — Царандой снял внешнюю охрану.
— Да-а-а, это плохой признак.
Шаров прошел КПП и вышел на улицу. У ворот стояли и сидели вооруженные афганцы, человек десять. Скрывая беспокойство, он подошел, поздоровался.
— Что вы здесь делаете?
— Охраняем шурави по приказу Шах Масуда, — доброжелательно, обнажив в широкой улыбке крупные жёлтые зубы, ответил невысокий черноусый крепыш в «пуштунке», скрестив руки на «калашникове». Судя по «мотороле» в нагрудном кармане — это был командир.
Шаров перевел дух:
— А ночью что за стрельба была?
— Какие-то шакалы к вам через забор лезли. Мы их убили, — буднично ответил черноусый.
— Спасибо! — произнес Шаров и возвратился в посольство.
Взглянув на часы, он сразу направился в бомбоубежище, обязательное по инженерному плану и когда-то выстроенное «на всякий случай» советскими стройбатовцами. Много лет оно не использовалось и вот теперь пригодилось. Конечно, когда объект строили, никому не приходило в голову, что оно будет использоваться по прямому назначению, а уж то, что в нём придётся кому-то жить достаточно длительное время, казалось совсем маловероятным. А сейчас здесь жили практически все сотрудники посольства — двести человек… И конечно, выяснилось, что бункер малопригоден для таких целей.
Серо-грязные бетонные стены с островками плесени под потолком, висящие тонкими лианами провода, ржавые и влажные на стыках трубы. Иногда по густо и толсто запорошенному пылью полу, шурша лапами, пробегали тощие остромордые крысы. Крысы бегали по трубам и проводам, над стоящими вдоль стен двухъярусными кроватями. Раньше они приводили женщин в ужас, но теперь к ним привыкли.