Ритмичное постукивание колес о рельсы навевало дремоту, и дорога пролетела быстро. Когда поезд снизил скорость и медленно вполз в Кембридж, Мартин Пит-Смит уже стоял на платформе. Он приветствовал ее широкой, радостной улыбкой.
По пути с вокзала Селия взяла его под руку.
— Куда мы направляемся?
— Что, если мы сначала немного покатаемся, потом я проведу вас по территории нескольких колледжей, а закончим пикником?
— Звучит весьма заманчиво.
— Может быть, у вас есть еще какие-нибудь пожелания? Хотите посмотреть что-нибудь еще в Кембридже?
Селия на какой-то миг задумалась, потом сказала:
— Да, одно желание у меня есть.
— Какое именно?
— Я хотела бы повидать вашу маму.
Мартин был озадачен. Повернувшись к Селии и глядя ей в глаза, он сказал:
— Я могу вас отвезти в дом к моим родителям сразу после поездки по городу. Если вы, конечно, действительно этого хотите.
— Да, — ответила Селия, — именно этого я хочу.
Скромный домик с террасами находился в районе, именуемом Кайт. Поставив машину, Мартин подошел к двери дома и открыл ее ключом. Войдя в маленькую, плохо освещенную прихожую, он крикнул:
— Отец! Это я! И со мной гость.
Раздался звук шаркающих шагов, дверь отворилась, и на пороге появился пожилой мужчина в линялом свитере и мешковатых вельветовых брюках. Когда он подошел ближе, Селия была поражена сходством между отцом и сыном. У старшего Пит-Смита была та же крепкая, тяжеловатая фигура, что и у сына, то же обветренное лицо с квадратным подбородком, правда, морщин было больше, и, даже когда он поздоровался с Селией, на его лице появилась чуть застенчивая быстрая улыбка, прямо как у Мартина.
Но когда он заговорил, сходство пропало. Его речь изобиловала грубоватыми интонациями провинциального просторечия.
— Рад буду знакомству, — сказал он Селии. — Не знал, что ты пожалуешь, сынок. Только-только твою маманю одел. Сегодня она вовсе плоховата, — пожаловался он Мартину.
— Мы ненадолго, — ответил Мартин и добавил, обращаясь к Селии: — Эта болезнь — тяжкое бремя для моего отца. Так чаще всего и бывает — от нее больше страдают члены семьи, чем сам больной.
Они перешли в скромную, довольно невыразительно обставленную гостиную.
— Как насчет чашечки? — спросил Селию Пит-Смит-старший.
— Имеется в виду чай, — пояснил Мартин.
— Спасибо. Чаю выпью с удовольствием, — поблагодарила Селия. — В горле пересохло после нашей экскурсии.
Пит-Смит-старший скрылся в крохотной кухне, а сам Мартин тем временем опустился на корточки перед седой женщиной, сидевшей в продавленном кресле с обивкой в цветочек. Она не пошевелилась с тех пор, как они вошли в гостиную. Мартин обнял мать и нежно поцеловал ее.