Сондре было примерно пятьдесят пять, она преподавала в высшей школе. Со смесью печали и раздражения она рассказала мне: «Я обожала поспорить с деверем о политике. Мы спорили годами. Однажды в воскресенье вечером мы с мужем ехали домой после ужина с его братом, и он мне сказал: “Ненавижу, когда ты с ним препираешься. Дональд – умный человек, у него магистерский диплом; не лезь ты к нему со своими глупостями”. Он добавил, что мои мнения невежественные и глупые и что он из-за этого плохо выглядит в глазах брата. Больше я с его родней не общалась».
Как по-вашему: Сьюзен, Кайла, Тереза и Сондра просто страдают от низкой самооценки? Нет. Стыд и самооценка – разные категории. Оценка – это мысль. Стыд – это чувство. Наша самооценка основана на том, как мы видим себя, свои сильные и слабые стороны, в течение какого-то времени. Это то, как и что мы о себе думаем. А стыд – это эмоция. Это то, что мы чувствуем, пережив какой-то факт или событие. Когда мы стыдимся, мы не видим картину в целом; мы не подсчитываем недостатки и достоинства. Мы просто чувствуем себя одинокими, брошенными, неполноценными. Моя подруга и коллега Мариан Манкин так описала разницу между стыдом и самооценкой: «Самооценка – это когда я размышляю: кто я, кем хочу быть, откуда пришла, что преодолела и что у меня получилось. А когда я стыжусь, меня отбрасывает вниз, в глубокую яму, в ничтожество, и я теряю это чувство контекста. Я оказываюсь в такой ничтожной позиции, из которой мне ничего уже не видно. Только мое одинокое, никчемное положение».
Ну ладно, эти истории – не про самооценку. Но, может быть, они просто о наших близких? Может, сестра Сьюзен – злюка, Кайлу задела бесчувственная реплика коллеги, да и Тереза борется за совершенство не в вакууме, а единственная проблема Сондры – ее муж? Ответ – нет. Если посмотреть на все четыре примера – материнство, работу, перфекционизм, высказывание своего мнения, – вы увидите, что главное оружие в этих культурных войнах – стыд.
Мы держим матерей в постоянном страхе испытать стыд, утверждая, что «вы не делаете все лучшее для своих детей» или что «ваш выбор невежественен или эгоистичен». И ситуация Кайлы типична для культуры стыда, сложившейся во многих организациях. Подразумевается, чтобы преуспеть, мы должны искусственно разделять нашу профессиональную и личную жизнь. Начальница с ее репликами – продукт этой культуры. Хотя нам говорят (и мы хотим верить), что «ты и твоя работа – не одно и то же», наши боссы, коллеги и средства массовой информации стараются опровергнуть эту благожелательную поговорку утверждением: «Ты – это то, что ты делаешь, как делаешь, сколько зарабатываешь». В случае Терезы стыд следует понимать как голос перфекционизма. Когда речь идет о внешности, работе, материнстве, семье или здоровье, болезненно не стремление к совершенству, а неспособность соответствовать недостижимым ожиданиям; именно это и вызывает болезненный приступ стыда. Наконец, история Сондры говорит о том, что сила стыда – социальный инструмент, который часто используется, чтобы заткнуть нам рот. Ничто не заставляет нас замолчать эффективнее, чем стыд.