Поскольку речь идет о науке (в противовес идеологии и демагогии), то абсолютно необходимо сказать хотя бы несколько слов о предмете исследования и его особенностях. Особенности эти непростые и, как я смог недавно убедиться, не всеми понятые.
В очередной раз мне об этом напомнил журналист «Голоса Америки» (да-да, того самого, финансируемого Госдепом США «подрывного антисоветского центра»). Накануне траурной даты (22 июня) радиостанция захотела узнать мое мнение о военно-политических планах Сталина. Минут сорок я зачитывал (благо, сидел дома за своим рабочим столом) отрывки из многочисленных особой важности, совершенно секретных документов. Меня внимательно слушали, задавали следующий вопрос,
язачитывал следующий документ…
Наконец трубка в Вашингтоне произнесла свой вердикт: «Знаете, Марк Семенович, какая-то у вас конспирология получается. Ни одного документа, одни догадки да выдумки».
Признаюсь: несмотря на свой, казалось бы, богатый опыт общения с журналистами, я на мгновение лишился дара речи. «Что значит — нет документов? А о чем мы с вами битый час толкуем?». В «вашингтонском обкоме» дружелюбно засмеялись: «Да бросьте вы, какие же это “документы”? Планы Генштаба? Так военные всегда чего-то пишут и стрелочки на картах рисуют, работа у них такая. Для того чтобы начать войну, нужно Принципиальное Политическое Решение. У вас есть такой документ с подписью Сталина?».
Документа у меня не было.
Ябыл настолько обескуражен железной логикой собеседника, что совсем уже растерялся и не задал ему наиочевиднейший вопрос: «А видел ли кто-нибудь подписанный лично Сталиным документ, в котором было бы сформулировано решение крепить мир во всем мире?».
Нет, в самом деле — где документ? Нам тысячу и один раз рассказывали про «неизменно миролюбивую внешнюю политику Советского Союза». В 1971 году выпустили сборник «СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны», там сотни документов (правда, такую «мелочь и ерунду», как оперативные планы Генштаба РККА, составители сборника включить забыли), но главного-то там нет! Где собственноручно написанная Сталиным бумага: «Я, Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин), приказываю бороться за мир и разоружение, ни в какую войну не ввязываться, терпеливо ждать, пока на нас кто-нибудь нападет первым, а также приказываю именно этот мой приказ считать Принципиальным Политическим Решением».
Нет такой бумаги. И политического решения о подписании Пакта о ненападении с Германией никто никогда не видел. Пакт есть (опубликован во всех центральных газетах), Риббентроп в Москве был (есть соответствующие фотографии), а где же письменно оформленное решение Сталина? В рассекреченных в начале XXI века так называемых Особых папках Политбюро ЦК ВКП(б) среди протоколов заседаний августа 1939 года Пакт и Риббентроп ни в одном падеже не упомянуты вовсе.