— Командуй взводом, — приказал он Берегову, поудобнее усаживаясь на сиденье водителя, — а я поведу.
Снова зло взревел мотор. Утопив движением правой ступни педаль газа до упора, Алейников резко толкнул вперед рычаги управления. Машина взяла с места и, постелив перед собой фарами яркое белое полотно света, понеслась по переулку. За ней, словно привязанные невидимой нитью к красным зрачкам задних фонарей, двинулись два остальных танка. Они не включали фар.
Машины подошли к выходу на пересекающуюся большую улицу, и тут в луче фар мелькнуло несколько серых человеческих фигур. Полусогнувшись, они быстро перебегали переулок и вскакивали на крылечко углового двухэтажного дома. Но прежде чем укрыться за парадной дверью, немцы на секунду остановились, обернувшись лицом к накатывающемуся на них танку. Этого Алейникову было достаточно, чтобы рассмотреть на них офицерские шинели и фуражки с белыми воронами на высоко вздернутых тульях, а над крыльцом — большую вывеску, золотыми буквами сообщавшую, что здесь находится кафе–ресторан.
— Гитлеровская офицерня, — передал Алейников. — Долбанем их! — прибавил он. Рывком взял на себя правый рычаг управления, круто развернул танк и с полного хода протаранил дверь ресторана так, что четверо десантников еле успели соскочить с машины. Крылечко и дверь заведения с треском рушатся. Надломившись, оседает массивная деревянная лестница, ведущая на вто–рой этаж здания. Под ее обломками остаются вбежавшие сюда фашистские офицеры.
— Куда, Андрей, забрался? — возбужденно воскликнул Берегов, когда пыль, поднятая упавшей лестницей, немного осела.
— В кабак, Павло, видишь, столики накрыты. Только рановато нам еще ужинать, да официанты куда‑то смылись, а я, знаешь, не привык без обслуживания… Давай назад!
Танк дает задний ход и, вынося на себе обломки парадного, выходит на улицу. Приняв обратно десантников, Алейников снова встает в голову взвода и ведет его на север.
По широкой улице, на которую вышел взвод, волнами расстилался клочковато–черный дым. Впереди лизали воздух языки багрового пламени: горела «тридцатьчетверка». Поравнявшись с ней, Алейников заметил в отсвете огня башенный номер танка комбата. Но людей вокруг машины не было. «Значит, комбат и замполит перешли в другие танки», — решил Алейников и увеличил скорость.
Лишь к одиннадцати ночи отряд Дьяченко, раздавив несколько пушек, пробился к шоссе на северной окраине города и вышел в намеченный район. Здесь танкисты немедленно оседлали шоссейную и железную дороги и заняли круговую оборону. Кончалось в баках горючее, на исходе боеприпасы, сели аккумуляторы. Кононенко собрал ребят на летучее партийно–комсомольское собрание. И в немногих словах изложил обстановку.