— Гляжу, ты гулять продолжаешь. Сегодня дома не ночевала.
— С чего ты взяла?
— Так ведь во вчерашней одежде пришла.
— Ну и что?
— Да ладно, зачем скрывать. Мы ведь тут все свои.
— А я ничего и не скрываю.
Села… Татьяна как следует на меня глянула и ахнула:
— Е-мое! Зоська, ты глянь! Мужик-то и правда расщедрился! Это сколько же, интересно, карат? Дай посмотреть!
Пальцы с длинными ярко-красными ногтями хищно потянулись к кольцу. Вот молодец, Трофимушка! Хороший брюлик выбрал! Правда, не мне, но это роли не играет. По-моему, я наконец уложила Татьяну на обе лопатки. Та и про нравственность, и про продажность забыла.
Полчаса Янкино кольцо мерила. Потом эстафету Зоське передала. Та, добрая душа, молча страдала, однако из глаз ее лилось такое страдание, что меня начала совесть мучить. Нельзя, наверное, уж так, наповал!
Забрала кольцо и взялась за работу.
Вечером, когда возвратилась домой, встретила Зинаиду Васильевну и, конечно же, Рекса.
— Ой, Настенька, — затараторила соседка. — Как хорошо, что застала вас.
Ну, думаю, влипла. Нечего делать тетеньке. Сейчас заболтает до полусмерти! А она продолжает трещать:
— Вы меня только поймите правильно: конечно же, я бы его к себе посидеть пригласила, я, в общем, и пригласила, только он отказался, и Рексик почему-то очень разнервничался, так рычал!..
О чем это она? У меня от ее сбивчивой скороговорки ум за разум зашел.
— Зинаида Васильевна, извините, не понимаю.
— Да что там не понимать. Я Рекса уже отругала. Нехороший пес на такого приятного дядю рычать!
Сбрендила тетка, заподозрила я, вот что одиночество с людьми делает!
— Какого, Зинаида Васильевна, дядю?
— Ах вы, кокетка, Настенька, — расплылась в сладчайшей улыбке моя соседка. — Конечно же, речь вдет о вашем ухажере! Целый час, бедный, сидел и вас дожидался! Я даже табуреточку ему дала. А то он, несчастный, сперва на полу сидел. Вы поссорились?
У меня мелькнула безумная мысль:
— Володя, что ли?
Та глянула на меня с ужасом:
— Этот? Что вы! Я говорю… про Ливанцева, — с придыханием выпалила она. — Настенька, у вас с ним роман?
— Ливанцев сидел здесь, на площадке? — ошеломленно пролепетала я.
— Да, — энергично кивнула Зинаида Васильевна и с волнением продолжала: — Нет, вообще он был в темных очках, но ведь я его с вами уже несколько раз видела.
— Правильно, могли видеть. Только вчера… вряд ли.
— А я говорю вам: это был он. Ах, какой приятный, обходительный!
— Что же ему было нужно? Он не сказал?
— Нет. И я не спрашивала. Подумала, вы сами знаете.
Чудеса в решете!
Я распахнула дверь и шагнула было в квартиру.