Донна и Мерилин тоже обратили внимание на праздничный наряд, и Джули не сомневалась: они не поверили ее объяснению относительно вечеринки у Саманты. Но для их отдела косметики день выдался очень напряженный, и в присутствии воинственно настроенной мисс Фадерстоун у девушек не было времени посплетничать.
Наконец наступила половина шестого вечера, и Джули, мысленно подбадривая себя, отправилась на свидание с Мануэлем Кортесом.
Но выйдя на улицу, она не увидела ни Мануэля, ни его великолепного «феррари». Какое разочарование! Джули почувствовала, как у нее внутри все похолодело. Не подшутил ли он над ней, когда просил о свидании? Не пытался ли он таким способом отомстить ей за прямолинейность ее суждений?
Проходившая мимо Донна и Мерилин пожелали Джули всего хорошего и, удаляясь, часто с любопытством оглядывались, явно строя различные предположения по поводу ее туалета. Джули нетерпеливо, с беспокойством ходила взад и вперед. Ей было страшно неудобно вот так топтаться в ожидании и неловко от многозначительных взглядов, которыми окидывали ее прохожие — мужчины. Джули постояла до без четверти шесть и, вконец рассерженная, решила, что Мануэль не придет. К горлу почему-то подступали слезы, и Джули ругала себя последними словами за собственную глупость и наивность. Ей следовало сообразить, что он вовсе не собирался встречаться с ней вновь.
Больше не колеблясь, Джули повернулась и зашагала к перекрестку с Оксфорд-стрит. Она решила на автобусе доехать до Саманты, где ей всегда были рады. Супруги Барлоу жили на Поплар-сквер недалеко от Кингз-роуд в довольно современной квартире, которую Бенедикт снял, когда первая выставка его работ принесла дивиденды.
Хоть куда, лишь бы не домой, размышляла опечаленная Джули, в то же время сознавая, что в действительности она не желала ничего другого как побыть одной.
По Оксфорд-стрит двигалось множество людей. Повесив сумочку через плечо и засунув руки в карманы, Джули приготовилась слиться с этим потоком, когда услышала, как кто-то ее зовет.
— Джули! Джули, подождите!
С неистово забившимся сердцем она обернулась и увидела продиравшегося к ней сквозь толпу Мануэля. С разлохмаченными волосами, развевающимися полами расстегнутого дорогого мохерового пальто он все равно выглядел красивым, и Джули страстно захотелось броситься ему на шею, такое она почувствовала вдруг облегчение.
— Привет, — сказал он. — Вы здорово рассержены, я знаю и очень извиняюсь, но это сумасшедшее лондонское движение на улицах. Боже, оно меня просто убивает! Придется оставлять машину где-нибудь за городом!