— Мой господин, я пришла выслушать ваши наставления, чтобы исполнить их с радостью, смирением и удовольствием, — торжественно провозгласила она, притворившись, что трепещет от страха.
Отложив бумаги, мистер Динсмор нежно погладил дочь по блестящим волосам:
— Моя дорогая, какая ты у меня красавица! — невольно вырвалось у него. — Сейчас, когда ты сияешь от счастья, твоя красота безупречна!
— Папочка, не надо мне льстить! — воскликнула Элси, вскакивая на ноги. Мистер Динсмор усадил ее к себе на колени. — Ну, мой господин и повелитель, я жду наставлений. Ты же знаешь, я предпочитаю разбираться с неприятностями как можно скорее.
— С чего ты взяла, что я собираюсь давать тебе наставления, да еще и неприятные?
— Ни с чего, сэр.
— Почему же ты считаешь, что заслужила чтение морали?
— Не знаю папа. Ничего дурного я не сделала.
— Вот именно. Давай, дочка, перейдем к делу. Садись рядом со мной. Известно ли тебе, моя милая, сколько, как любят говорить банкиры, ты стоишь?
— Я не знаю точно, сэр, — спокойно ответила Элси, поудобнее устраиваясь в кресле, — но допускаю, что недорого, поскольку вы отдали меня мистеру Травилле даром.
— Вовсе нет, — ответил мистер Динсмор с улыбкой. — Я отдаю тебя Травилле за очень высокую цену — за твое счастье, а важнее него для меня ничего нет. Но пока еще ты моя.
Элси посмотрела на отца сияющими глазами:
— Спасибо, папочка, милый. Я и в самом деле твоя. И всегда буду твоей! Я нарочно так ответила, чтобы тебя подразнить. Я не знаю, сколько я стою, но, думаю, мое состояние оценивается примерно в миллион.
— Дитя мое дорогое! Твое состояние в три раза больше.
— Папа! Как? Неужели?
— Да. Оно составляло миллион в то время, когда скончался твой дедушка Грейсон. Но с тех пор оно значительно увеличилось. Пока ты была несовершеннолетней, ты стала владелицей нескольких магазинов и жилых домов в Новом Орлеане, а также прекрасной плантации с двумя сотнями рабов. Кроме того, я вложил твои деньги в акции различных компаний — и у нас, и в Британии. Я хочу, чтобы ты изучила все эти бумаги.
— Что за бумаги?
— Свидетельства на право собственности, акции, облигации... и так далее.
Элси перепугалась.
— Папа! — воскликнула она, всплеснув руками. — Прости меня, пожалуйста, но ты задаешь мне слишком сложную задачу! Разве недостаточно, что все эти тонкости знаешь ты?
— Конечно, нет. Состояние — твое, а я был всего лишь опекуном. Настало время дать тебе отчет, как я распоряжался твоей собственностью. А помнишь, Элси, как много лет назад я потребовал отчет от тебя?
— Ты передо мной отчитываешься, дорогой папочка, — сказала Элси дрожащим голосом, заливаясь краской. — Мне это невыносимо. Я всем довольна, у меня нет никаких претензий... и я безмерно благодарна за твои неустанные заботы обо мне и о моем состоянии! — и Элси с любовью положила свою маленькую белую ручку на руку отца.