Элси чувствовала себя глубоко и горько обиженной и униженной, но она повернулась и послушно выполнила приказание. Не нужно и говорить, что язвительное прищелкивание языком со стороны Артура и ухмылка на лице Анны добавили еще больше страданий ее и так израненному духу. Это легкое наказание было для нее гораздо больше, чем любая сильная порка для других детей. Даже только сознания того, что отец был ею недоволен, было достаточно, чтобы вызвать ужасные муки ее чувствительной души и любящего сердца.
Уолтер, который был более чутким, чем его брат и сестра, был тронут ее видом и побежал следом, чтобы утешить.
— Не переживай, Элси! Я очень сочувствую тебе и думаю, что ты ни на секундочку не была непослушной.
Она одарила его благодарным взглядом, но сквозь слезы не смогла улыбнуться и поспешила в свою комнату. В комнате она села на стул возле окна и, положив руки на подоконник, склонила на них голову. Слезы быстрым дождиком падали ей на колени, и она вполголоса бормотала:
— Ну почему я всегда такая непослушная? Всегда делаю что-то, что так огорчает моего дорогого папочку? Как бы я хотела быть хорошей и чтобы он любил меня! Я боюсь, что он никогда не сможет полюбить меня, если я буду огорчать его так часто.
Затем в искренней, неотступной молитве о помощи, о том, чтобы поступать правильно и как достичь отцовской любви, вознесла она свое маленькое сердечко к Тому, Чье ухо не отяжелело, чтобы слышать молитвы Своих страдающих детей. И так между рыданиями, причитаниями и молитвами прошел долгий час, и раздался звонок к столу.
Элси вскочила было, но села опять, предпочитая остаться лучше без ужина, чем показаться с опухшим от слез лицом и завязанной рукой.
Но в данном случае выбора у нее не было, так как появился слуга, посланный отцом, чтобы она немедленно явилась на ужин.
— Ты что, не слышала звонка? — спросил отец неприятным голосом, когда она робко подошла к своему месту.
— Слышала, сэр, — ответила Элси тихим, дрожащим голосом.
— Очень хорошо! Тогда ты должна запомнить, что всегда должна являться к столу в тот самый момент, как прозвенит звонок, разве только по этому поводу будут другие указания или ты будешь больна. В следующий раз, если ты опоздаешь, я отправлю тебя обратно вообще без ужина.
— Я не хочу ужинать, папа, — кротко сказала она.
— Прекрати, — грубо ответил отец — мне не нужны обида и надутые губы, ты должна съесть свой ужин и вести себя достойно. Сейчас же прекрати эти слезы! — процедил он пониженным голосом, намазывая кусочек хлеба вареньем и кладя ей на тарелку. — Я сейчас удалю тебя из-за стола, и ты об этом очень даже пожалеешь!