— Что вы не знаете? — спросила его Кэролайн Уайлдер.
— То, что вы сказали, мне показалось странным. Вот и Клемент все время твердил: мол, он-то нарушает закон, но и я не слишком заинтересован в соблюдении законности.
— Он сам так сказал?
— Разговор шел только о нас, и ни о ком другом.
— И вы с ним согласились?
— Я ответил, что, живи мы на сто лет раньше, мы бы знали, как преодолеть наши разногласия. Он ответил, что это было бы забавно.
Кэролайн Уайлдер пристально посмотрела на Круза.
— Почему вы рассказываете такие вещи мне, а не своим коллегам?
Она приподнялась с кресла, прижав ладони к коленям.
— Тогда в моем кабинете вы спросили: «Могу ли я вам помочь?» Причем спросили дважды, и таким тоном, что меня так и подмывало ответить: «Да, конечно».
В ее карих глазах, ставших совсем черными, засветились искорки.
— У каждого должен быть друг, с кем можно было бы поделиться своими секретами, — сказал Реймонд.
Ему нравилась тонкая линия ее носа и рта. Им овладело страстное желание поцеловать Кэролайн и очень нежно прикусить ее нижнюю губу.
— Оказывается, я вас совсем не таким представляла, — тихо произнесла она. — Вы разбираетесь в изобразительном искусстве. Свободно оперируете психологическими терминами…
— Что тут такого?
Кэролайн Уайлдер ничего не ответила.
— Позвольте мне вам помочь.
Она, словно набираясь смелости, продолжала смотреть Крузу в глаза.
— Кэролайн, даю вам слово, что…
— Обними меня, — перебив лейтенанта, чуть слышно произнесла она. — Пожалуйста…
Они занимались любовью на кровати, застеленной белоснежным бельем. Высокое изголовье мореного дуба доходило почти до потолка. Они с такой страстью набросились друг на друга, словно давно ждали этой минуты. Когда Реймонд вошел в нее, она непритворно застонала от удовольствия. Проститутки, которые приводили его в дорогие квартиры и бросались на шелковые простыни, извивались, стонали и шептали непристойности, но ни одна из них не была искренней. Реймонд, предаваясь любви, не терял над собой контроль, поскольку никак не мог поверить в происходящее. Он не мог поверить, что стонущая от его ласк и изгибающаяся всем телом женщина — Кэролайн Уайлдер. Он увидел в свете ночника ее лицо. Ему показалось, что он разглядел настоящую Кэролайн.
— Теперь я знаю, какая ты на самом деле, — сказал Реймонд, увидев, что она открыла глаза.
Кэролайн вновь закрыла глаза.
Потом они лежали в темноте. Реймонд не выпускал ее из своих объятий. Свет с улицы через окно проникал в спальню.
— Боже, как это было прекрасно, — тихо произнесла Кэролайн.
Он хотел ей что-то ответить, но решил промолчать. Просто крепче обнял ее, поглаживал, ласкал. Она поймет, что он испытывает те же чувства.