Вечер был теплый, и я села у окна, потому что спать мне еще не хотелось. Из одного из открытых окон внизу слышалась музыка, и я поняла, что Коннан ТреМеллин принимает гостей.
Я пыталась представить себе, что они делают и о чем разговаривают, сидя в одной из тех парадных комнат, в которых я никогда не была. «А почему ты, собственно, должна там бывать? — спрашивала я себя. — Ты всего лишь гувернантка». Но перед моим мысленным взором настойчиво появлялся Коннан ТреМеллин — стройный, элегантно одетый, сидящий за карточным столом или слушающий музыку со своими гостями.
Я узнала «Сон в летнюю ночь» Мендельсона и вдруг ощутила острое, почти непреодолимое желание оказаться там. По непонятной мне самой причине мне захотелось этого несравненно больше, чем хотелось в свое время бывать на вечерах, которые давали тетя Аделаида и Филлида. Но о том, чтобы спуститься в гостиную, и речи быть не могло, поэтому, не в силах сдержать своего любопытства, я позвонила, чтобы пришли Китти или Дейзи, зная, что они только рады будут рассказать мне о том, что происходит внизу.
На звонок пришла Дейзи. Вид у нее был необыкновенно возбужденный.
Я сказала ей:
— Мне нужна горячая вода, Дейзи. Не могла бы ты принести мне ее?
— Ну, конечно, мисс, — ответила она.
— Насколько я понимаю, в доме гости.
— О да, мисс. Хотя это ничто по сравнению с теми приемами, что у нас здесь бывали раньше. Но сейчас уж год прошел после смерти хозяйки, так что хозяин снова начнет принимать гостей. Так миссис Полгри говорит.
— А кто сегодня в гостях?
— А-а, во-первых, конечно, мисс Селестина и мистер Питер.
— Это я поняла — я видела их карету. — В моем голосе было возбуждение, из-за которого мне стало стыдно. Чем я лучше сплетницы-служанки!
— Да, но я вам скажу, кто еще приехал.
— Так кто же?
— Сэр Томас и леди Треслин.
Дейзи произнесла эти имена с таким заговорщицким видом, как будто приезд этих людей имел какое-то особое значение.
— Да? — сказала я, надеясь услышать что-нибудь еще.
— Хотя, по правде говоря, — продолжала Дейзи, — как считает миссис Полгри, сэру Томасу не по гостям разъезжать надо, а в постели лежать смирнехонько.
— А что, он болен?
— Да ему уж давно за семьдесят перевалило, и сердце у него слабое. Миссис Полгри говорит, что с таким сердцем можно когда угодно раз — и все, и помогать не надо! Не то чтобы…
Она вдруг остановилась и стрельнула в меня веселыми глазами. Мне не терпелось услышать продолжение, но просить ее о нем мне было не к лицу. К моему разочарованию, взгляд Дейзи погас, и она совсем другим уже тоном сказала: