Трясти головой было совершенно не обязательно, и так понятно: проторчал, бедняга, на речке с самого утра, а поплавочек… то есть наплав, даже ни разу не шелохнулся! Извёл, наверное, весь запас червяков, исходил весь берег, выискивая счастливое местечко…
Печальная такая участь была, конечно, не для нас с Мушуней, и мне стало жалко парня. Я представил, как тот проходит с пустым ведром через всю Нязю, и все видят, что ведёрко-то пустое, что…
Я мельком заглянул в ведро… и обмер: почти до самых краёв оно было наполнено рыбой! Сверху лежал язище в сковородку величиной!
Парень ещё раз горько вздохнул и косолапо побрёл по тропинке вверх на бугор.
— А мы-то вдвоём! — обрадовался Мушуня.
— И ведра у нас нет… Куда рыбу девать станем?! Может, я сбегаю?.. А ты пока лови, складывай на землю и сеном прикрывай! Сена тут много!
Сена в самом деле было много: аккуратные стожки теснились по заливному лугу, но Мушуня на всякий случай окинул их взглядом — хватит ли сена для нашей рыбы?
— Нет! — твёрдо ответил я. — Давай сначала вместе половим!
Брат посмотрел на меня с благодарностью: кому ж, в самом деле, захочется бежать за ведром, когда тут такое сейчас начнётся!
Река Нязя была безлюдна, нетороплива и ленива; невдалеке грохотала, выкатываясь из-за горы, Уфа. Мне вдруг показалось, что только что ушедший хмурый парень оставил реку нам с Мушуней, только нам двоим.
— А рыбу нам всей улицей не съесть, если по столько ловить будем! — не унимался Мушуня.
— Придётся сушить! Представляешь, поедем домой, а у нас несколько мешков сушёной рыбы!
Я представил. Получалось действительно здорово. Вот мы забираемся по высоким ступенькам в вагон электрички, а с перрона нам начинают быстро-быстро — стоянка всего пять минут — передавать тяжеленные мешки! Один, другой, третий!.. Вагон постепенно заполняется великолепнейшим в мире запахом — запахом сушёной рыбы; остальные пассажиры с завистью смотрят на нас: эти ребята летом не теряли времени даром! А мешки всё прибывают и прибывают…
— Смотри! — Мушуня схватил меня за рукав.
— Пошли туда!
Река, оказывается, принадлежала не только нам двоим. Как это я сразу не заметил? На мостике торчал какой-то человек.
— Ты посмотри, он же таскает одну за другой! — восхитился брат.
У человека не было удочки, но я увидел, как из воды вдруг выскочила рыбка, поднялась высоко-высоко в воздух, подлетела к мостику. Через мгновение вторая рыбка сделала то же самое, за ней третья, четвёртая…
— Пескари! — дёргал меня за рукав Мушуня, теоретически подготовленный очень солидно. Может быть, это и в самом деле были пескари — на таком расстоянии разглядеть было трудно. Но я понял, как тот человек это делает: он просто забрасывает в воду длинную нитку или леску. Но у нас-то были самые настоящие удочки!