Это, конечно, не значит, что интерпретация духовных озарений всегда имеет здоровую природу: катастрофы, случающиеся с приверженцами некоторых культов, или вина и страх, порожденные догматами веры, ярко свидетельствуют о том, что это вовсе не так. Это также не значит, что равнодушный к религии человек «ненормален» с неврологической точки зрения или что учения любой религии справедливы. Это означает лишь то, что у человека есть врожденный и закрепленный в генах дар переживать состояния единства и что многие из нас видят в таких состояниях знак присутствия высшей духовной силы.
Несомненно, трансцендентные состояния, из которых рождается религиозный опыт, обладают неврологической реальностью, – наука, изучающая работу мозга, могла предсказать их появление, а исследования по методикам визуализации, проведенные нами и другими учеными, могли их просто запечатлеть, создав нечто вроде кинофильма. Есть и более глубокий вопрос: каково значение переживаний единения? Отражают ли они исключительно нейробиологию человека – то есть сводится ли мистический опыт лишь к потокам нервных сигналов – или это встреча с чем-то подлинным, доступным для восприятия мозга? А что если в процессе эволюции мозг обрел способность выходить за пределы материального существования и на опыте переживать высший план бытия, который реально существует?
С одной стороны, мистики настойчиво утверждают, что пережили встречу с такой реальностью, с царством бытия, которое более реально, чем материальный мир. Его существование мы признаем без вопросов, с тем измерением, в котором нет чувства пространства или течения времени, а также границ между Я и вселенной, но где есть место для подлинного присутствия Бога.
С другой стороны, наука и здравый смысл говорят нам, что подобные вещи невозможны: ничто не может быть реальнее материальной вселенной, которая содержит в себе все реальные вещи. Приступая к нашему собственному научному исследованию, мы фактически также опирались на эти предпосылки. Но наука преподнесла нам сюрприз, и наше исследование не оставило нам иного выбора, кроме как прийти к такому заключению: возможно, мистики действительно с чем-то соприкасаются, а аппарат трансцендентного, которым обладает ум, может быть, есть окно, через которое мы способны увидеть отблеск наивысшей реальности того, что в подлинном смысле слова можно назвать божественным. Этот вывод сделан с помощью дедуктивного умозаключения, а не религиозной веры – такая ужасающе ненаучная идея, как ни странно, вполне соответствует общепринятым строгим научным методам, – но прежде чем она обретет для нас какой-то смысл, следует окинуть критическим взором все наши привычные представления о материальной реальности и понять, каким образом ум делает вывод о том, чту по своей фундаментальной сути реально.