Уж больно ящик, с которым возился дядя Степа, был похож на ящики, в которых у него хранились ручные гранаты. Полагаю, оружейник решил меня взорвать. Теперь-то было понятно, почему киллер так торопился убраться из этого «гостеприимного» жилища.
Я снова выглянула и увидела, что ящик уже открыт, а оружейник с улыбкой сумасшедшего любуется гранатами, аккуратно сложенными в нем, держа одну из них в руке. В голове моментально созрел план побега. Я выскочила из своего укрытия в тот самый момент, когда дядя Степа срывал чеку с гранаты. Как я и ожидала, пистолета в руках оружейника не было, а поэтому я беспрепятственно выпустила в хозяина квартиры последний патрон и что было духу помчалась вон из квартиры, благо входная дверь была открыта.
Моя пуля попала дяде Степе в плечо, и он инстинктивно схватился рукой за него, выронив при этом гранату, упавшую прямиком обратно в ящик, где лежало девятнадцать ее «сестер». Они сдетонировали все разом. От взрыва треснули перекрытия, и потолок рухнул на пол и на дядю Степу, затем на пол соседей снизу. Стена, у которой стоял оружейник, была разрушена на два этажа вниз, и теперь с улицы можно было видеть почти все большие комнаты трех верхних этажей, вернее то, что от них осталось. Соседям снизу, конечно, не повезло, но радовало то, что в момент взрыва хозяева квартир были на работе.
Меня же накрыло взрывной волной, когда я ступила на первую ступеньку лестницы. Сначала я услышала, как у соседей напротив вышибло дверь, а затем меня как будто с ужасающей силой ударили в спину, и от этого удара я полетела вниз по лестнице, пересчитав все ступеньки. После четвертой я потеряла сознание.
Я возвращалась к себе домой. Погода была теплой и солнечной, несмотря на конец октября. Настроение у меня было под стать погоде. Хотелось смеяться и веселиться. Я зашла в свой подъезд; лифт не работал, но это не испортило моего настроения. Радостно, вприпрыжку, я поскакала вверх по ступенькам.
Между вторым и третьим этажами стоял мужчина в кожаном плаще и огромных ботинках, сплошь увешанных блестящими безделушками. Лицо закрывали несуразно огромные горнолыжные солнцезащитные очки и серая кепка.
— Батюшки! Что только не увидишь в наших подъездах, когда приходится подниматься не на лифте, а на своих двоих! — еле слышно пробубнила я себе под нос, поднимаясь по лестничному пролету, все ближе подходя к странному человеку в очках.
Когда я оказалась на расстоянии вытянутой руки, человек в серой кепке молниеносным движением расстегнул плащ: на поясе под ним висел охотничий нож, который он резко выхватил и пошел на меня.