— Извини, извини меня, Тань, больше не буду. Ну, не дуйся. Прости, а?
— Уже простила, — негромко ответила я, пытаясь побыстрей успокоиться.
Минут пять мы сидели молча, думая каждый о своем.
— Заказ с пятого столика! — выкрикнула пожилая женщина, стоявшая за столом заказов.
Кирсанов сходил туда и принес две тарелки с двойными порциями пельменей, затем принес еще два стакана апельсинового сока. Молча съев полтарелки, я заговорила первой:
— Так что с ПНВ?
— На нем очень много чего есть.
— Например?
— Слушай. — Он достал клочок бумаги со своими каракулями и начал читать: — Остатки кожи, кровь того же человека, чья и кожа, кровь другого человека на внутренней поверхности ПНВ, водка, земля, песок, другая водка, низшего качества, остатки гнилой древесины, по всей видимости березы, самогон, собачьи испражнения, моча, два последних ингредиента в незначительных количествах, засохшая грязь и, наконец, отпечатки трех разных людей, один из отпечатков — в крови.
— Да-а, широкий спектр ингредиентов.
— Тебе хоть один ингредиент что-нибудь дает?
— Ну, собачий кал с мочой мне точно ничего не дает, а вот кровавые отпечатки вполне могут пригодиться.
— Интересно, откуда на него столько всего налипло?
— Его просто некоторое время держали в ямке — высохшей луже, заваленной пустыми бутылками из-под водки.
— Достойное место для ПНВ, ничего не скажешь, теперь я не удивляюсь, что он в таком состоянии.
— Знал бы ты, за сколько я его из этой ямки выкупила.
Мы принялись дальше расправляться с пельменями. Ели молча, пока во рту не исчез последний пельмень.
— Что собираешься делать дальше? — потягивая сок, спросил Кирсанов.
— Дальше — собирать доказательства причастности к убийству моего подозреваемого.
— У тебя осталось мало времени.
— Знаю. Все осложняется тем, что подозреваемый, судя по всему, собрался покинуть Тарасов, прихватив крупную сумму денег в долларах. Если он успеет уехать прежде, чем я его поймаю, Сергея посадят за убийство, и доказать его невиновность уже никто не сможет.
— Тогда торопись, завтра я его лично арестую, угадай — у кого на квартире?
— Кирь, посиди сегодня на работе до шести-полседьмого. Если тебе никто не позвонит, я или еще кто, насчет этого дела, то завтра со спокойной совестью можешь арестовывать Сергея — значит, я ничего сделать не смогла.
Я встала из-за стола и, помахав Кирсанову ручкой, направилась к выходу.
За семь месяцев до убийства
Рабочий день подошел к концу, и ровно в восемнадцать ноль-ноль Беляков стоял у кабинета своего шефа.
— Готов? — спросил Дмитрий Борисович, выйдя из кабинета.