Подогнув ногу, Виккерс отпихнул врага от себя, туг же рванув из голенища штык. Немец приподнялся на локте, замахнувшись лопатой для рубящего удара, но Райен оказался быстрее — коротким ударом он вогнал штык в грудь боша. Тот замер, тяжело и надсадно хрипя, рука с лопатой застыла в воздухе. Вырвав окровавленное лезвие, Райен ударил еще раз. С этим ударом слился тяжелый, вязкий звук — потолок тоннеля позади медленно просел.
Райен поднялся на ноги и посмотрел вверх. Там уходил в бесконечную темноту колодец бошей. Сверху доносились какие-то крики, возня. Нужно было уходить.
«Правый рукав имеет связку с четвертым тоннелем», — услужливо подсказала память. Райен, не размышляя, бросился туда. Прежде чем прозвучал взрыв, он успел отойти на пятнадцать ярдов.
Взрывная волна, пронесшаяся по тоннелю, ударила его в спину, швырнув вперед почти на пять ярдов. Упав лицом в грязь, он замер, ежесекундно ожидая, что сверху на него обрушатся тонны глины. Прошла секунда, другая…
Поднявшись, Виккерс первым делом отряхнул руки и полез в карман за спичками. Вокруг царил непроглядный мрак, и сказать, в каком состоянии тоннели, было совершенно невозможно. Сухо чиркнув о терку, спичка в пальцах Райена вспыхнула, контрастно очертив окружающие предметы. Фитиль свечки загорелся неохотно, треща и плюясь крошечными искрами. Прикрыв его ладонью, Райен дал огню разгореться и осмотрелся.
Тоннель за спиной завалило, и, судя по всему, завалило основательно. Боши все проделали чисто — удача в этот раз была на их стороне. Лейтенант, пошатываясь, побрел вперед.
Он ошибся. Может, неверно запомнил, а может, побежал не в тот тоннель. Теперь это было не важно. Ход оканчивался тупиком, заваленным взрывчаткой.
Присев на один из ящиков, Райен постарался унять охвативший его страх. В висках стучало, перед глазами плыли круги, дыхание стало частым и судорожным.
— Когда-то это должно было случиться, — сам себе произнес он, — Два года — большой срок.
За пазухой что-то тихонько и мягко хрустнуло. Достав из внутреннего кармана письмо, Райен какое-то время изучал его. Затем, взяв карандаш, положил лист на планшет.
Он не знал, для чего это делает. Никто и никогда не найдет его останков, никто не обнаружит это письмо, не прочитает. И все же Райен ощущал необходимость закончить его, не оставлять так, словно разговор, прерванный на полуслове.
Карандаш зашуршал по бумаге, выводя непослушные, прыгающие буквы — или это руки дрожали? Всего пару строк, коротких строк… Огонек свечи вздрогнул, будто тронутый сквозняком. Райен поднял на него глаза.