Белозерский позвал к трапезе, посетовал:
— Вот кулеш-то у нас нынче с вяленой сохатиной. Каб знали…
— Вы как будто оправдываетесь за скудость свою, — усмехнулся Димитрий. — А Святослав, предок наш киевский, в походах питался лишь кониной да звериной, печенной на угольях. Да и поучение Мономаха вспомните…
— Иные времена были, государь.
— То-то, иные: не с Руси дань брали — она сама брала. Может, оттого, что погребцов серебряных с собой не возили?
— А голову Святослав все ж потерял…
— От предательства печенегов. Тогда еще наши плоховато знали обычаи степи. Утром — тебе клятвы на вечную дружбу, вечером — тебе нож в спину. Орда-то на века просветила. — Принимаясь за трапезу, покачал головой: — Ох, богаты вы, белозерцы, сигами да стерлядями! Вот как Мамая побьем, закатимся к вам с Боброком порыбалить да поохотничать.
— Милости просим, государь. Мы тя научим семгу улавливать на серебро — прельстительней медвежьей охоты!
— На серебро?
— Ага. Иван мой выдумал, — Белозерский кивнул на покрасневшего юного богатыря. — Он перстень дареный утопил, сильно горевал — от зазнобы подарок, — а назавтра прибегает рыбак: добыл тот перстень из огромадной белорыбицы. Вот мой Иван и смекнул. На серебряный рубль с крючком за час половину челна отборных рыб накидал, и сетей не надобно.
Димитрий усмехнулся:
— Я думал, серебром лишь алчные людишки улавливаются.
Хозяин шатра перехватил вопросительный взгляд прислуживающего отрока, осторожно сказал:
— Есть у меня бочонок хлебного вина зеленого, аж горит.
— Нет! — обрезал Димитрий. — Ты мой обычай знаешь: хмельные меды и вина — после битвы, тогда требуются. Теперь же один вред, ибо вино делает человека глупым, ленивым и слабым.
После трапезы объехали полк, Димитрий поглядывал на сосредоточенного Боброка, наконец спросил:
— Ты вроде чем-то недоволен, Дмитрий Михалыч?
— Надо перестроить полк, государь. В десять рядов сильно, однако длинник коротковат. Тебе, Семен, с Белозерскими и Тарусскими все одно Орду не удержать, а задача у вас важнейшая: ряды их расстроить, потрепать, сколь возможно. Ясно: на вас они фрягов пошлют, тех десять тысяч, вас же всего пять. Как же вы их по всей-то полосе встретите, коли этакую глубину полка создали? Охватят вам крылья и в кольце задушат мигом.
— Станем в пять рядов, так уж точно сомнут нас, — осторожно заметил воевода Андрей Серкиз.
— А вы не давайте, чтоб смяли. Бейте, отступая по шагу, наводите на копья большого полка. Но уж коли окружат — поголовно вырежут. Да и так затиснут — сами друг дружку передавите. Пусть они выйдут на большую рать потрепанные — за то слава вам будет.