— Ниче, с разбойником как-нибудь слажу, вот с государем сладить — то задачка. — Тупик громко засмеялся, подавляя внезапно вспыхнувшее чувство ревности.
— Савосе поклонись, да захвати от него, што сулил он мне прошлый раз, — крикнул Таршила вслед Тупику.
Знакомые отроки без слов пропустили Ваську в лагерь, защищенный рогатками и повозками, они же указали ему большие полотняные шатры лечебницы. Издали заметив среди шатров женщин, Тупик спешился, постоял, успокаиваясь, потрепал шею Орлика, словно и его подбадривал, потом медленно пошел к коновязи. Женщины куда-то исчезли, из одного шатра долетал скрипучий голос старого лекаря, прерываемый короткими стонами. Васька откинул полог, в полусумраке увидел на ложе из травы и веток четырех мужиков, видно, больных; в сторонке над стонущим человеком хлопотали две женщины, старый лекарь Савося и помощник его — угрюмый рукастый бородач.
— С богом, Гаврила, — проскрипел старик; Гаврила что-то с силой рванул на себя, Тупика оглушил душераздирающий вопль, но тут же послышалось веселое дребезжанье лекаря:
— Ин как ладно! Ты же орешь, будто порося, — зря мы те ковш браги выпоили, олуху. Часа не пройдет — руби своей шуйцей хошь дрова.
Васька увидел белое, в поту лицо парня и понял: вправляли руку. Одна из женщин в темном до пят сарафане распрямилась, обернулась и, как от солнца, заслонила лицо рукавом.
— Ой! Василий Андреич!..
Из-за плеча Дарьи на Тупика с любопытством смотрели блескучие, полные омутовой темени глаза, до изумления похожие на те, что звездочками прокатились сквозь душу его в Орде, но теперь Васька понимал: он тех глаз и не заметил бы, окажись там поблизости вот эти, прикрытые маленькой загорелой ладонью.
— Ой, я счас…
Дарья выскочила из шатра, увлекая за собой подругу, лекарь покачал головой, хмуря лешачьи брови, заскрипел с упреком:
— Ах вы, аники-воины! Еще неведомо, будет ли битва, а уж побитых вон сколь. Этот с лошади хрястнулся, шуйцу вывернул, тот вон олух ногу в колесо исхитрился запихнуть, этот под оглоблю башку подставил, еле отходили, а вон тот, што с краю, так и сказывать-то совестно, господи прости. Он, вишь, ночью решил барана в товарах спереть, как проезжал мимо отары. Да и сцапал заместо овечки пса сторожевого. Пес-то лохмат и невелик, а волка лютей — ишь как рожу-то ему воровскую отделал.
Тупик усмехнулся, потом строго уставился в глаза лекаря.
— Вот што, дед Савося: я приехал забрать от тебя девиц.
Лешачьи брови поднялись, в глазах зажглись искорки.
— Дозволь полюбопытствовать, боярин: мечом ты их у меня добудешь, аль как?