— Первое определение верно, второе не вполне корректно. Схема большей частью неверна. Негусто, конечно. А чего же ты не попыталась хотя бы определения мне сказать, раз вспомнила?
Не дождавшись от меня реакции и проследив взглядом за моими ходившими ходуном руками, которые я поспешила спрятать под стол, он вдруг спросил:
— У тебя лекции с собой? Вроде, в последнее время начала писать?
Я достала тетрадь из сумки, полагая, что мне сейчас будет предложено поискать там ответ, что бы увериться в моей неспособности даже на это. Вместо этого преподаватель протянул к тетради руку. Я вцепилась в нее со своей стороны, понимая, что показывать это никак нельзя.
— Мягкова! — Повысил голос Виктор Андреевич. — Дай мне свою тетрадь. — Он неожиданно сильнее потянул, и она оказалась у него в руках. С полминуты листал, затем поднял на меня взгляд.
— Ты уверена, что это ты мои лекции записывала? — скептически произнес он. — Я не очень их узнаю.
Ну да, то, что я сумела записать, наверняка порядком отличалось от того, что было сказано Некруевым. Многое писать я не успевала, определения часто просто не воспринимала на слух, так как они были мне совершенно не знакомы. О формулах и говорить не приходилось. К тому же лекции были щедро дополнены моими сочными комментариями, которые я писала, когда злость от собственной тупости и никчемности требовала выхода.
— Я вам не разрешала ее смотреть! — дрожащим от стыда голосом сказала я, перегнулась через стол и выхватила тетрадь у него.
Теперь мне мало не покажется. Втянув голову в плечи, прикусив губу и опустив глаза, я чувствовала, как горят щеки. Ждала расправы.
— Ты права, мне не стоило ее у тебя брать без разрешения. — Вдруг спокойно сказал он. — Извини, пожалуйста. Но это, конечно, пересдача. Ты ведь понимаешь?
— Понимаю.
— Ты по учебнику готовилась?
— У меня его нет.
— А читательский билет в порядке, в библиотеке взять сможешь? — я покачала головой.
— Возьми мою книгу, только верни потом. — Он протянул мне учебник. — Список вопросов тоже отсутствует? Возьми и его. Жду тебя на пересдаче со знанием предмета.
Я сдавала последней, поэтому, на выходе из аудитории, никого из однокурсников уже не увидела, чему была рада. Неторопливо поплелась домой, где меня ожидала наставница в компании Джуремии и Луззы.
— Как успехи? — спросила она.
— Пересдача.
— Не скажу, что неожиданно. Ксюаремия, если тебя отчислят, пойдешь работать. Больше я тебя вытаскивать не стану, в твоих интересах начать учиться.
— Но я учила!
— Очевидно, что плохо учила.
— Я не могу лучше.
— А что можешь, в ларьке торговать? — съязвила Джуремия. Я вспыхнула.