— А тетя смерть быстрее! — я в третий раз вернула его на диван.
Игра ему определенно понравилась. Со смехом он сполз с дивана и понесся все в том же направлении. Пробирки его уже не особо интересовали, гонять тетю смерть по лаборатории было занимательнее. После восьмого круга я уселась на стул, служивший ему ступенькой к столу, отрезав путь. Ребенок радостно принялся штурмовать уже меня. Он забирался ко мне на руки, я его ссаживала, он забирался снова.
— И это ты-то к незнакомцам не идешь? — упрекнула я его, беря за ручонки и позволяя прыгать на моих коленях.
Впервые в жизни я держала на руках не умирающего ребенка, а совершенно здорового, полного сил и энергии. Как же это здорово! Неприятности последних двух дней схлынули с меня, я негромко рассмеялась, играя с маленьким хулиганом.
Вернувшийся Виктор Андреевич был очень удивлен открывшейся ему веселой картине.
— А где Оля?
— Пошла за водой Олегу.
— Ясно. Спасибо, что посидела с ним. Надо же, не помню, что бы он так запросто с кем-то начал играть, да еще на руки позволил взять. Сильно тебя загонял?
— Да нет, мы еще и десяти минут не поиграли.
Вбежала Ольга Валерьевна.
— Ничего себе! — удивилась и она. — Как вы этого добились?
— Да это он как-то сам…
— Ксюша, спасибо вам огромное, вы меня очень выручили. Олежка, пойдем к маме, хватит мучить тетю!
Олег сопротивлялся, но мама пока еще была сильнее. Ребенок был насильственно одет в куртку и вручен любящему отцу.
— Ксюша, ты не засиживайся здесь, иди домой отдыхать. — Сказал он на прощание.
Ольга Валерьевна тепло попрощалась, они вместе с Олежкой помахали мне рукой и уехали. Я помыла свою чашку, выключила свет и неторопливо направилась домой.
— Что с курсовой работой? — спросила наставница, как будто имела основания подозревать, что я ее сегодня защитила.
— Оставили на осень.
— Ничего удивительного. Ужин на плите.
— Не хочу есть.
— Как знаешь.
Я разулась и пошла в свою комнату. В ней легко сочетались обычно чуждые друг другу порядок и грязь. Для беспорядка на самом деле просто не хватало вещей. Из мебели я осилила вынос на помойку только стульев, тумбочки и книжных полок, но и оставшееся было немногочисленным: кровать, стол и два шкафа, для одежды и книжный. В одежном шкафу была одеждой занята одна полка, постельным бельем и полотенцами вторая. Книжный шкаф вообще пустовал, учебные принадлежности умещались на столе, придвинутом теперь к кровати, что бы можно было сидеть. Расческа и мыло логично лежали в душевой — у нас они были у каждой своя. У двери валялись зимние ботинки, кеды и резиновые тапочки. Вот и все.