— Пока ничего.
— Знаю. Мы следим за почтовым сервером. Свой ноут можешь оставить здесь. Я буду следить за новыми сообщениями. — Фик посмотрел на него грустными, как у гончей, глазами.
— Спасибо, — поблагодарил Гриссел, ища розетку и стараясь не встречаться взглядом с незадачливым Фани. Он почему-то чувствовал себя виноватым, хотя его вины в том, что случилось с Фани, не было.
— Нам удалось достать фамилии и телефонные номера почти всех рабочих, которые занимались внутренней отделкой квартир в доме номер 36 по Роуз-стрит, — сказал Фик. — И грузчиков, и охранников. Скоро из «Водакома» пришлют распечатки всех ее телефонных переговоров за последние полгода. — Он посмотрел на часы. — Я смогу провести сравнение примерно к восьми часам.
— Позвони…
— Позвоню.
— По машине снайпера пока ничего?
Фик покачал головой:
— Скорее всего, «киа» он угнал. Они ничего не могут найти.
Гриссел покачал головой:
— Умен, гад!
— Мы его возьмем, — пообещал Фик.
Гриссел вошел в электронную почту и развернул ноутбук монитором к Фику.
— У нас еще нет распечатки переговоров Слут за декабрь?
— Могут прийти в любой момент.
— Проверь, не звонил ли ей 22-го некто с русской фамилией.
— Обязательно.
— Мне пора на совещание… — Гриссел достал блокнот и ручку. — У меня к тебе большая просьба. Надо проверить одного человека — нет ли у него в прошлом судимости.
— Хорошо, проверю! — с готовностью отозвался Фик, которому не терпелось помочь. Снова стать частью команды.
— Спешки никакой нет… — Гриссел написал в блокноте имя и фамилию, вырвал страницу.
Фик прочел:
— Калле Этцебет… Что он натворил?
— Пока не знаю.
— Ладно, сделаю.
— Спасибо, Фани! — ответил Гриссел, стараясь не очень демонстрировать свою жалость.
Утром снайпер, задыхаясь от тошнотворного запаха краски и неуверенности, разъедающей его изнутри, как раковая опухоль, вдруг решил все бросить.
После того как эта мысль пришла ему в голову, он испытал большое облегчение. Все просто. Надо перегнать «чану» в какое-нибудь безлюдное место, прихватить винтовку, мобильный телефон, парик, одежду… Потом облить все бензином и поджечь, а самому уйти.
Он отставил в сторону баллончик с краской, снял с лица тряпку, стащил перчатки и сел на пол гаража, уткнувшись головой в колени.
Через какое-то время он представил себя побежденным и отвергнутым, и ему стало невыносимо больно. Нет, он не может допустить, чтобы все вот так закончилось, потому что тогда они победят.
Последняя мысль стала поворотным пунктом. На карту поставлена его жизнь!
Он медленно оттолкнулся от дна отчаяния, находя утешение в тлеющих угольках почти потухших костров. Потом в голову ему пришел план. Он сообразил, что лучший способ защиты — нападение. Что все козыри у него на руках. Просто нужно разыграть их с умом.