Сейчас они были закрыты.
Снайпер дважды выстрелил по колесам. А потом метил в него, но не попал, потому что он вовремя сообразил, что происходит, и пригнулся.
Гриссел старался не давать воли чувствам. Но, поднявшись к себе в квартиру, с наслаждением выругался.
Приняв душ, он сел за барную стойку на кухне, положив перед собой досье на Макара Котко, собранное в фирме «Джек Фишер и партнеры». Все равно заснуть вряд ли получится…
Ближе к концу ему пришлось по нескольку раз перечитывать отдельные абзацы и целые страницы — он никак не мог сосредоточиться.
Когда около трех ночи Гриссел наконец отправился спать, он, сам того не желая, испытывал что-то вроде уважения к русскому. К человеку, которому удалось сделать карьеру в Африке, в пекле гражданской войны, в обстановке разрухи, коррупции, нищеты, среди болезней и всеобщего отчаяния.
У него в подчинении были самые неспособные сотрудники КГБ, которые оказались недостаточно хороши для шпионажа в горячих точках «первого мира». Ему приходилось все время осторожничать, балансировать, словно на канате, над мелкими и крупными племенными и национальными конфликтами, разбираться в чужих менталитетах и идеологии. Находить подход к тщеславным, жадным и властным деспотам Черного континента, которые то и дело приходили и уходили, сменяя друг друга, и ловко использовали Восток и Запад в борьбе друг с другом.
Котко удалось добиться успеха. А после падения коммунизма он применил на практике полученный опыт и вспомнил старые связи. Он сделал карьеру в совершенно новой для себя области. Выйдя в отставку, он нашел свое истинное призвание, став подручным крупного мафиозо. И он отлично преуспел. У него появились деньги на дорогие немецкие машины и большой дом. Он устраивал пышные приемы и покупал проституток.
Разумеется, ни о каком настоящем уважении речь идти не могла. Гриссел понимал, что Котко — извращенец, который получает удовольствие, причиняя боль другим. Предателям, противникам, подозреваемым. Он никогда не устранял их с помощью огнестрельного оружия. Всегда убивал медленно, пытал, испытывая от этого садистское наслаждение. Предпочтение отдавал длинным штыкам от АК-47 индонезийского производства: он вставлял штык в задний проход жертвы и медленно поворачивал…
Уже очутившись в постели, Гриссел подумал: возможно, чем-то подобным убили и Ханнеке Слут. Но ей нанесли единичный удар. Очень важное обстоятельство, которое, скорее всего, свидетельствует об одном.
На сей раз Котко не сам выполнял грязную работу.
Когда заалело небо на востоке, в вельде за старыми железнодорожными путями, снайпер достал из «чаны» горный велосипед.