Техники заталкивали в аэроплан легкую горную пушку без защитного щитка, поднимали ее на руках бережно, чтобы не повредить тонкой и хрупкой оптики наведения, напрягались, как борцы, вцепившиеся в тяжеленную гирю, тащили ящики со снарядами, грузили станковые пулеметы, казалось, что в их необъятных трюмах и танк поместится.
Пот градом катился с техников. Вокруг стояла невообразимая суета.
Штурмовики выбирались из кузовов грузовых авто, строились возле аэропланов. Техники уже проверили исправность двигателей, они и так держали их круглые сутки в полной готовности на случай форс-мажорных обстоятельств, получив соответствующие наставления от генерала Гайданова.
— Все загружено, господин подполковник, — отрапортовал начальник технического обеспечения.
— Хорошо. Посадка, — громко объявил Мазуров.
«Бог ты мой», — вновь не удержал Мазуров восторга, забравшись в «Русского витязя». Он никогда не летал на таком аэроплане. Но приезжал же сюда, осматривал его и внутрь залезал, чтобы получше все рассмотреть, но разве привыкнешь к его огромному салону, похожему на огромную пещеру. Лавки шли вдоль бортов, посредине техники укрепили груз, чтобы он не елозил по полу во время маневров аэроплана, а то орудие, хоть и называется легким, при резком крене аэроплана пробьет его борт как нечего делать. Но чтобы использовать весь объем салона, под потолком разместили платформу, на которой могли уместиться с относительным комфортом человек десять. Поднявшись по лестнице, штурмовики сели на платформу, свесив ноги и держась за поручни. Помимо немалого груза, каждый самолет мог поднять около полусотни человек, что вдвое превышало возможности «Муромцев».
Огромные пропеллеры на крыльях стали медленно вспенивать воздух, потом завертелись быстрее, слившись в круг. Но аэроплан пока не трогался с места, прогревая двигатели.
— Рад приветствовать вас на борту моего аэроплана, — сказал командир эскадры, войдя в салон.
За непринужденной беседой он хотел скрыть свое волнение. Мазуров это почувствовал, ведь аэропланы в боевых условиях еще не испытывались, да и в не боевых — испытания тоже проходили по сокращенной программе, и как бы за такую спешку дорого не поплатиться.
— Как настроение? — продолжил пилот.
— Все отлично, — сказал за всех Мазуров.
— Прошу прощения, господин подполковник, за тесноту и неудобства.
— Главное, чтобы вы нас в сохранности доставили, — сказал кто-то из штурмовиков.
— Сделаю все от меня зависящее. Сейчас взлетаем, приготовьтесь.
Он скрылся в салоне, прикрыв дверь. Звук работающих двигателей стал пронзительнее, огромная махина вздрогнула, не желая сдвигаться с места, потом все-таки медленно покатилась, оставляя на земле колесами неглубокие борозды, выруливая на взлетно-посадочную полосу. Она была не рассчитана ни по прочности, ни по длине на такие тяжелые аэропланы. Ее наспех увеличили, потому что «Русским витязям» требовался больший разгон, нежели любым другим аэропланам.