Мы выехали на Окружную дорогу, держа путь к военному аэропорту в Чкаловской.
Михаил Александрович передал мне пакет с сургучной печатью. Пояснил:
— Твои бумаги. Для командира дивизиона. А это, — извлек из кармана конвертик, — военный билет и права.
— Какого дивизиона, какие права?..
— Ты едешь, — пояснил он, отделяя слово от слова, — в дивизион наших войск в Германии. Шофером и вообще доверенным лицом командира дивизиона. Он — знакомый моего знакомого. А мой знакомый, в свою очередь, приятель твоего дяди, генерала из Генштаба. Понимаешь, о каком дяде идет речь?
— Понимаю, — сказал я, вспоминая незабвенного мужа своей мамы.
— Такова легенда. Ну, а с индийскими правами ты если и мог рулить, то исключительно по просторам донских степей, посему импортный документик пришлось обменять на отечественный.
— Но тут проставлены все категории… — искренне удивился я.
— Да, перестарались ребята из ГАИ, — кивнул Михаил Александрович. — Но ты уж оправдай их доверие.
— Служу… — усмехнулся я, осекшись. Продолжил: — Чему, впрочем, неизвестно. Кому — тоже.
— Давай тешить себя той мыслью, что Родине, — мрачно отозвался Михаил Александрович.
— Ну а что теперь?.. — обтекаемо вопросил я, имея в виду провалившийся путч и опального коммуниста-ленинца Ельцина, перевоплотившегося в беспредельного демократа.
Суть вопроса Михаил Александрович уяснил верно, несмотря на его недоговоренность.
— Теперь поживем некоторое время в бардаке. — Он скользнул по мне взглядом воспаленных от бессонницы глаз. — В соответствии с правилами, бытующими в данных заведениях. А дальше — посмотрим.
— Простите, — сказал я, — вам что, очень нравился прежний режим?
— Нет. Но мне еще больше не нравится, что на смену идиотам приходят авантюристы, ворье и невежды.
— А где же тогда всесильное КГБ? Почему не противостоит?..
— А КГБ и не может противостоять историческому процессу. А потом… у царизма тоже было мощное охранное подразделение, дорогой мой Толя… Запомни: спецслужбы всегда погибают вместе с тем государством, чьей частью они являются. Приехали!
Автомобиль остановился у въезда в аэропорт.
Сверхсрочница, торчавшая у ворот, ознакомившись с пропуском, махнула рукой:
— Въезжайте…
— А как Олег? — переменил я тему разговора.
— Нормально, — отчужденно ответил мой всемогущий провожатый. — Ты нитки и иголку взял?
— Согласно приказу…
Михаил Алексанрович дотянулся до «бардачка», вытащив оттуда черные погоны с буквами СА и такие же черные петлицы с эмблемой артиллерийских войск. Сказал:
— До Германии — два часа лету. Пришьешь по пути. Рубли на марки обменял?