— Постараемся, — заверил его я.
Квартира произвела на меня впечатление в высшей степени благоприятное: большая гостиная с кожаной мебелью и огромным телевизором со стоявшим на нем черным ящичком кабельной системы; в углу — примкнутый к стене письменный стол с компьютером; потолок со встроенными в него усеченными колбочками ламп; мягкий пухлый ковер…
Спальню практически целиком занимала кровать, застланная парчовым покрывалом табачного цвета, на которой с комфортом мог бы переночевать взрослый слон.
Другая спальня, площадью несколько меньшей, предназначалась, видимо, для гостей.
Кухня была полностью оборудована, холодильник заполнен продуктами.
— Здесь кто-то живет? — спросил я.
— Да, отныне некто Генри Райт, — сказал Олег. — То есть ты.
Из сумки, которую Олег взял с собой из «беретты», он вытащил фотоаппарат.
— Ну-ка, — кивнул на стену, — встань вон там…
Фиолетово сверкнула вспышка.
— Вечером получишь документы, — продолжил он. — Водительские права и социальную карточку. Бумаги реальные, вернее, сделанные на реально существующее лицо. С чистым прошлым.
— А где само лицо? — поинтересовался я.
— За него уже не беспокойся, — ответил Олег. — Он тебе претензий не предъявит. По крайней мере в этой жизни.
— Хрена себе, — прокомментировал я.
— Осваивайся пока… — Олег убрал фотоаппарат в сумку. — В семь часов вечера спускайся вниз. Рядом с подъездом вход в ресторанчик. Поужинаем и потолкуем. А сейчас — привет! Спешу. Да! Никаких появлений на Брайтон Бич! Никаких контактов с эмигрантами! Практически все они — стукачи Эф-Би-Ай… А кое-кто еще и нашу гэбэ обслуживает… По совместительству. Все, пока!
Хлопнула дверь.
Олег отбыл в неизвестность по своим странным делам, и я остался один. Пройдя в гостиную, подошел к окну. С высоты одиннадцатого этажа оглядел представшую перед моим взором панораму: торговую улочку со множеством магазинчиков, часть из которых так же, как и на Брайтон Бич, увенчивали вывески на русском языке; здание латиноамериканского банка с плоской крышей; железнодорожную насыпь со стремительно летящей серебристой торпедой поезда…
Интересная мне все-таки ниспослана жизнь, несмотря даже на неясный покуда ее финал…
Но пока до финала дело не дошло, я отправился на кухню сварить себе кофе. До ужина было еще далеко, а время завтрака уже явно и неотвратимо пробило.
До вечера я плутал по прилегавшим к моему дому улочкам, бесцельно заходя в магазины, прошелся вдоль широченного Куинс— бульвара, выведшего меня к мосту Queensboro, тянувшегося через реку к верхней восточной части Манхэттена, и, таким образом, отмахав пешком большое количество полезных для здоровья миль, вернулся в свою новую обитель, где принял душ и переоделся. После спустился в ресторан, где застал одиноко сидевшего в дальнем углу Олега, сосредоточенно изучавшего меню.