— Не бойся, — подбадривала меня она. — Вот смотри, идет мужчина, везет коляску сам, без понуканий.
— Он не я, — процедил я сквозь зубы.
— Чем же он хуже?
— Он старше, остепенившийся. Он отгулял своё, теперь его заботит только домашняя рутина и купания младенцев. А я…
— А ты? — Марго ждала ответа, глядя мне в лицо.
— Я Матвей Сафировский, и этим все сказано. Отцовство и катания колясок по парку не для меня.
Марго никак это не комментировала около минуты, за которую мы миновали две лавочки, с которых одобрительно покивали четыре старушки, провожая меня в компании коляски, и я даже различил оброненное: "Всё же ещё остались мужчины, не бросившие все заботы на женщину!".
— Не думай, что такой вот крутой покоритель женских тел — один только Матвей Сафировский, — наконец вновь заговорила моя подруга. — Существует множество Кириллов Листаевых, Станиславов Гордеевских и Павлов Бурдаковых, которые тоже проводили большую часть суток в клубах и постелях с эффектными женщинами, но приходил момент, когда этого становилось мало. Вот эти мужчины и везут своих детей по парку, смотря на них влюбленными глазами. Потому что это — следующий этап их крутизны.
Я, объезжая широкую лужу, усмехнулся:
— Ты это у Курпатова вычитала? Брось, Маргоша, давай не будем об этом.
Она пожала плечами и кивнула на свободную скамейку:
— Отдохнем.
Было по-весеннему тепло, за нашими спинами по траве носились дети с мячом, прыгали птицы, и я вдруг подумал, что я последний вот так вот сидел и наслаждался покоем, щебетанием пташек и просто гулом голосов людей очень давно. О-о-очень давно. Даже не помню, когда именно.
— Ты правда любишь Тимку? — неожиданно спросил я.
— Прости, что? — Марго повернулась ко мне.
— Я хотел спросить, но никак к слову не приходилось. Просто я не помню период, когда вы дружили; вы только познакомились — и вот вы уже встречаетесь. Как это вышло?
— Мы практически сразу и стали встречаться, как познакомились. Это ты нас свел, если не помнишь и это. — На лице подруги появилась светлая улыбка, что убедило меня, что она всё-таки любит его.
— Да, на моем дне рождения, когда был на первом курсе.
Марго кивнула, и вновь повисла тишина.
— В тот год ты была уже другая. Серьезнее, строже. Мы перестали так дружить, как раньше.
— Матвей, мы закончили школу и поступили дальше, куда уже было веселиться? Один из нас должен был это понять, похоже, что это была я.
Нет… она явно что-то ещё не договаривала. И я знал, что именно.
— Это из-за меня? Из-за того лета, верно?
Марго вздохнула, качнула коляску и наконец повернулась ко мне всем корпусом, глядя в глаз.