Когда я открыл дверь, друг практически ввалился в квартиру, чудом избежав столкновения с косяком. Я подхватил его и поставил более-менее ровно.
— Ты, блядь, откуда такой?! — тихо, но грозно спросил я, вцепившись в его куртку и встряхнув.
— Я… я был на работе, — заплетающимся языком произнес Влад.
Усадив его на табурет, удачно подвернувшийся у выхода из гостиной, я закрыл двери и уже более решительно повернулся к другу.
— Это ты такой с работы едешь?
— Да… ик. С бывшей работы.
— Не удивительно, что с бывшей.
Куртка на Владе была застегнута абы как, наружу торчала майка, полузаправленная в джинсы и вся в пятнах. Серьезно — таким я видел своего приятеля впервые.
— Что случилось, Влад? — спокойно, но едва сдерживая гнев и тревогу, спросил я.
— Ты случился, мать твою! — неожиданно рявкнул он, вскинув голову. — Ты, блядь, Матвей Саф… Саф…ф…фиро… вский… какого хера у тебя такая длинна фамилия?!
— А ну заткнись, у меня ребёнок спит! — прорычал я. Зная отношение Ариадны к разговорам на повышенных тонах, вполне можно было ждать истерику.
— Ребёнок? — Влад пьяно рассмеялся и начал заваливаться назад, но я вовремя его схватил за плечо. — Она ещё не скопытил… тьфу… скопытилась?
Мне не нравилось всё — и тон, и громкость, и слова, что он говорил. Вновь сцапав его за воротник, я потащил его на кухню, так как это было самое отдаленное от детской помещение, жаль лишь, что без двери.
— Так, Оршаков. — Мой голос ничего хорошего не предвещал. — А теперь быстро собрал себя в кучу и прекратил нести какую-то хрень!
На табурет у барной стойки я его сажать не рискнул — он был в таком состоянии, что вряд ли лежать без посторонней помощи мог, не что сидеть на таком довольно шатком предмете как стул без спинки. Вместо этого я впихнул его на диван к самой стенке, блокировав столом — как Сашу недавно. Тому хоть год, а этот — взрослый лоб, блин!
— Ты… это из-за тебя… и твоего гребаного ребёнка! — выкрикнул Влад.
— Мой ребёнок чем тебе мешает? — продолжил злиться я. Ладно я — Ариадна уж точно никак его не трогала!
— Как она… ик… у тебя появ…вилась, ты перестал быть… собой. Раньше… мы тусили… были корешами…
— Ох, Влад, лучше забейся.
— А появилась она, и ты стал примерным папочкой! — Друг вновь накалялся — и съезжать под стол. — Подгузники, бутылочки, ебучая детская смесь! Ты… черт. — Он вновь вполз на диван и продолжил как ни в чем не бывало. — Ты предал нашу дружбу!