Из сна его долго и нудно вытаскивал звонок в дверь. Осознав себя и окружающий мир, Огурцов глянул на часы. Они показывали семь утра. А звонок все надрывался, звенел и звенел. Он встал и, пошатываясь не столько от недосыпа, сколько от насильственного пробуждения, пошел к двери.
— Кто там?
— Иваныч, Иваныч, — раздался голос Посохина — открой, скорее открой!
Огурцов стал открывать, но сосед, не дожидаясь, буквально протиснулся в узкую щель. Был он в майке и трусах.
— Где горит, что случилось?
— Иваныч, помоги, помоги, — лязгая зубами, проговорил Посохин. Огурцов провел его на кухню и протянул соседу стакан воды, которую тот выпил, наполовину пролив ее себе на грудь — так у него дрожали руки. Поставив стакан, он сказал: — Понимаешь, вчера лег спать не поздно, настроение было отличное — ведь Инка завтра приезжает, то есть сегодня уже, ну и быстро заснул. И понимаешь, Иваныч, сплю и вдруг просыпаюсь от того, что кто-то водит рукой по одеялу. Я спросонья подумал, что это Инка хулиганит, и бурчу ей: «Инка, я спать хочу, отстань!» От своих слов я окончательно проснулся и открыл глаза. И я увидел, что надо мной склонилась какая-то фигура и гладит… Нет, не гладит — просто водит руками поверх одеяла. Большой, черный, страшный. И он, поняв, что я его увидел, издал какой-то звук — типа хмыкнул! — распрямился, скачком кинулся к окну и сквозь стекла сиганул прямо на улицу. А меня обуял такой страх, такой ужас… Я весь одеревенел от испуга. Я не знаю, что это было… или кто это был! Помоги! Второй раз пережить такое… Иваныч, почему так? Почему меня какая-то… хрень преследует? Там — конкретные люди шептались месяцами, здесь все повторилось — убийство, я имею в виду. А теперь еще и Черный…
Иван Посохин просыпался медленно и, открыв глаза, не понял, где он находится. Повернувшись на спину, он огляделся и понял, что лежит на диване в квартире Огурцова. «А как я здесь оказался?» — подумал он и, откинув одеяло, сел. Тут же, видимо, услышав движения, в комнату вошел улыбающийся Огурцов:
— Доброе утро! — и протянул ему чашку кофе.
Посохин взял ее и, снова оглядевшись с весьма сконфуженным видом, сказал:
— Слушай, Иваныч, ты прости меня, но… А как я здесь оказался? Я ни фига не помню.
— Да очень просто. Пришел и попросился переночевать. Сказал, что сильно жену ждешь и поэтому заснуть не можешь. Ну, я тебе дал снотворного, потом мы потрепались, и ты прямо на стуле стал дремать. Ну, я тебя и уложил на диван.
— Черт! — смущенно сказал Иван. — Ничего не помню, даже как я шел к тебе.
— Наверное, вчера принял на грудь?