— Отвлекись, иди, ешь свои перцы, — съехидничал Каспар. — Раз приготовила… с какого-то перепугу.
— Сам иди!
Я поднялась, включила крошечный ночник в виде подмигивающего гнома и задумалась.
И вдруг — телефонный звонок, непристойный в своей очевидности и абсолютно неуместный. Я вскрикнула. Стояла уже глубокая ночь…
Тут можно было бы поговорить о страхе, порождаемом ночными телефонными звонками, но… стоит ли? Все мы знаем, что это такое и что при этом чувствуешь.
Я схватила трубку. Сна как не бывало.
— Я тебя не разбудил? — В трубке ленивый голос бывшего любимого человека, ныне жениха, Юрия Алексеевича.
— Ты?! Что случилось?
— Ничего не случилось. Вот, решил позвонить. Соскучился. То есть, конечно, случилось.
— Решил позвонить… в два ночи? Ты в своем уме?
— Старею, наверное. Бессонница замучила. Дай, думаю, позвоню старому другу, а старый друг недоволен. Никто, оказывается, никому не нужен. Позабыт, позаброшен.
— Ври больше! Какая бессонница? Ты же теперь у нас ночная бабочка — работаешь ночью, спишь днем.
— Как ты меня… приложила. Ночная бабочка! Сказала бы уж — мотылек. Нет в тебе женской мягкости, Катюша!
— Иди к черту!
— Ладно, как-нибудь… схожу. Между прочим, я звоню по делу.
— В два ночи?
— Именно. Я звоню из палаты номер шесть. То есть номер четыре.
— Из больницы? Ты что, вернулся к своим пациентам?
— Я теперь сам пациент, Катюша. Меня чуть не убили. То есть убили, но не полностью… не до конца.
— Кто тебя чуть не убил? Что ты несешь?
— Мне не до смеха. Видела б ты меня… Весь в бинтах, распластан, увешан гирями…
— Ты… правда? — Я, кажется, начинаю верить, что это не очередной его дурацкий прикол. — Что случилось?
— В меня стреляли.
«Кому ты нужен!» — едва не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык.
— Что… в тебя?
— Стреляли в меня, говорю.
Я вспомнила улицу Космонавтов, где живет Володя Галкин, и поежилась. Пробормотала:
— Ночью на улицах опасно…
— Меня подстрелили не на улице, а совсем наоборот.
— А где?
— На рабочем месте, у станка. Производственная травма.
Я рассмеялась.
— Это в заведении-то для избранных! Им не понравилась твоя манера исполнения?
— Какая ты все-таки язва, Катерина! Ох! — вдруг вскрикивает Юрий Алексеевич и объясняет: — Неудачно повернулся.
— Ты… серьезно? — Похоже, не шутит.
— Очень, поскольку речь идет о моей конечности, а не о чужой.
— Тебя ранили в руку?
— К счастью, в левую.
— У вас там… стреляют?
— Ну, бывает. Как и везде. Разборки между конкурентами, то, се…
— Доказывающие, что их законы работают.
— Злопамятность — один из семи смертных грехов, Катюша. Я давно замечал, что в твоем характере присутствует нечто ядовитое. Запомни, женщина, ты должна быть тем, чем тебя хочет видеть мужчина — спокойной, ласковой, заранее на все согласной милой подругой.